Люди сороковых годов

Положение гитлеровцев, упорно защищавших свою столицу, осложнялось тем, что их двухсоттысячная группировка, отрезанная на юго-востоке, так и не смогла прорваться к Берлину, - она была отсечена и разгромлена. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, вспоминая об этом моменте битвы за Берлин, пишет: "Следует подчеркнуть значительную роль 1-й гвардейской танковой армии 1-го Белорусского фронта, которая, выйдя на юго-восточную окраину Берлина, отрезала пути отхода 9-й армии в Берлин. Это облегчило дальнейшую борьбу в самом городе...

Введенная в дело из резерва фронта 3-я армия генерала А. В. Горбатова, развивая наступление вдоль канала Одер - Шпрее и используя успех 1-й гвардейской танковой армии, быстро вошла в район Кенигсвустерхаузен. Отсюда, резко повернув на юг и юго-восток, она нанесла удар на Тойпитц и 25 апреля соединилась с частями правого крыла войска 1-го Украинского фронта, наступавшими в северо-западном направлении. Плотно сомкнулось кольцо окружения вражеской группировки юго-восточнее Берлина"{97}.

23 апреля катуковцы, прорвавшись вперед, навели мосты через реку Шпрее у Кепеника, Бандсдорфа и Мариендорфа и завязали бой в самом Берлине. Подошедшие войска 8-й гвардейской армии пошли по мостам, сооруженным танкистами.

Созданная по приказу командующего фронтом специальная группа во главе с В. Жуковым (он.был уже майором) захватила аэродром Темпельхоф, находящийся почти в центре города, в 3 километрах от рейхсканцелярии. Жуков в этом бою геройски погиб...

Узнав о боевых успехах наших друзей-танкистов, которые где-то там, в этом огненном аду, продолжали неутомимо продвигаться вперед, занимая квартал за кварталом во взаимодействии с доблестной пехотой, мы послали им приветственную телеграмму. Несколько дней спустя получили от адъютанта командарма вот эту записочку, написанную на грязном, измятом листке и датированную 24 апреля. "Сегодня получили вашу телеграмму. Михаил Ефимович благодарит. Мы ни на минуту не выходим из сражения, начиная с 16 числа. Бои очень тяжелые. В среднем в день проходим по десять километров, но были дни, когда продвижение измерялось метрами. Столько огня и дыму, что нечем дышать.

Сейчас ведем уличные бои. 20-я бригада ужг вывесила два красных флага над зданием главной штаб-квартиры фольксштурма... Извините, но я не могу вам обо всем как следует написать, - все время засыпаю. За все эти дни спали только несколько часов, да и то на ходу. Стали совсем как тени.

Мы с Михаилом Ефимовичем сейчас находимся на наблюдательном пункте в самом городе. Но штаб наш тоже стоит уже в Берлине. Пьем берлинскую воду из берлинского водопровода и, как это ни странно, пользуемся берлинским электрическим освещением. Вот куда мы добрались, о чем могли только мечтать в 1941 году.

Сегодня на командный пункт к нам солдаты вдруг препроводили все японское посольство - они бежали из огневого ада и просили у нас спасения.

Хорошо воюют сейчас все ваши знакомые - Бабаджанян, Дремов, Бойко, Русаковский, - Михаил Ефимович ввел в бой все, что у него есть. Очень много авиации. Нажимаем как следует. Но гитлеровцы по-прежнему отчаянно сопротивляются; говорят, что тех, кто отступает, расстреливают эсэсовцы, поэтому они сражаются до последнего.

Сами мы все время под артиллерийским обстрелом, падают снаряды. Танки несут урон от фауст-патронов. По ночам все еще налетают фашистские самолеты, - не понимаем, откуда только они берутся. Бомбят с одиннадцати вечера и до утра. Поэтому мы работаем в подвалах.

Очень волнуюсь за Михаила Ефимовича, - он все время в войсках, и как его уберечь, прямо не знаю.

Вот пока все о наших делах. Извините, что так плохо написал.

Кондратенко".

К письму была приложена набросанная скорописью заметка для газеты. Автор писал эту заметку явно второпях, и отделывать ее ему было некогда, хотелось побыстрее рассказать о боевых делах лучших танкистов. Вот эта заметка - живое свидетельство с поля боя, если только можно назвать полем залитые асфальтом и бетоном улицы и площади немецкой столицы. Я привожу ее здесь как документ, воскрешающий память о тех незабываемых днях и часах. Редакции "Комсомольской правды".

СОВЕТСКИЕ ТАНКИ В ЛОГОВЕ ФАШИСТСКОГО ЗВЕРЯ

Этаж за этажом, дом за домом, улицу за улицей очищают танкисты и пехотинцы от гитлеровцев в этих напряженных боях уже на улицах столицы фашистской Германии - Берлина.

Надо отдать должную справедливость: гитлеровцы сумели окружить свою берлогу далеко на ее подступах мощной обороной - всеми новинками немецкого инженерного искусства. Густая сеть рвов, каналов, наполненных водой, надолбов - деревянных и железобетонных, минированных завалов, всевозможные коварные сюрпризы - все это стояло перед нашими частями, наступающими на центральном участке.

Каждый город, поселок, высоту противник защищал с неистовым упорством, с упорством людей, обреченных на гибель. Но ни оборона Гитлера, ни его "тигры" и "пантеры", ни батальоны автоматчиков, ни "мессершмитты" - ничто не могло дезорганизовать мощное наступление наших танкистов, взаимодействующих с авиацией, артиллерией, пехотой.