ЛЮДИ СОВЕТСКОЙ ТЮРЬМЫ

То, в чем они обвинялись, считалось советской властью тягчайшими государственными преступлениями. Иосиф Джугашвили и люди, возведшие его на пьедестал "коммунобога", беспощадно расправлялись со всеми, кто смел расшатывать этот пьедестал, покушаться на усевшегося на нем "гениальнейшего" идола, сомневаться в его "божественности" или высмеивать ее.

1. Навязчивая идея

Из концлагеря, после пятилетнего заключения там, Анатолий Житников вышел не совсем нормальным. Оттуда он вынес подорванное здоровье, истрепанные нервы, жгучую ненависть к Сталину и ничем непоколебимое убеждение, что именно "отец народов" — и никто другой — виновен во всех постигших его, Житникова, несчастьях. Страстное желание рассчитаться за это со Сталиным превратилось у него в навязчивую идею еще в лагере.

Туда Житников попал по пустяковому "делу, за рассказывание антисоветских анекдотов, в которых кстати, фигурировала и личность "отца народов". Отбыв пятилетнее заключение, лагерник не вернулся к своей семье.

— Не хотелось отцу и матери неприятности доставлять. Ведь у нас семейные связи родителей с репрессированными детьми тоже преступление, — горько усмехаясь говорит Житников.

Несколько лет скитался он по СССР, живя и работая, где и как придется. О том, чтобы обосноваться на одном месте, жениться и обзавестись семьей, не думал. Все его мысли и чувства были заняты иным: планами расчета со Сталиным. Таких планов он придумывал множество, разрабатывал их до мельчайших деталей, но ни один из них выполнить было невозможно. И в Москве, и на Кавказе, и в Крыму "отца народов" слишком хорошо охраняли.

Знакомясь с разными людьми, завязывая с ними дружбу, выясняя их отношения к партии и советской власти, некоторых Житников посвящал в свои планы. Однако, ни один советский гражданин не поддержал его. Люди шарахались от него в ужасе или советовали "бросить глупые фантазии". Анатолий Житников был арестован при попытке проникнуть на территорию сталинской дачи в Кисловодске. Следователи на допросах выпытали у него все "террористические планы" и без суда препроводили его в камеру смертников.

Обо всем он может говорить, как вполне нормальный, интеллигентный и образованный человек, но только не о Сталине. Одна мысль об "отце народов" приводит его в бешенство, зажигая в глазах злобные огоньки безумия и превращая слова в бессвязный поток выкриков:

— Я ему!.. я его!.. рассчитаюсь!.. убью… разорву на куски… превращу в пепел… я его!..

С такими криками Анатолий Житников пошел и на казнь.

2. Два отца

В одной казачьей станице Кизлярского округа двадцатилетний комсомолец Тишка Петраков зарезал своего отца. До прибытия милиции на место преступления убийцу задержали соседи-казаки. Он стоял со связанными сзади окровавленными руками в окружившей его кольцом толпе, озираясь, как затравленный волк и молчал. Молчала и толпа, разглядывавшая его с любопытством и отвращением. Подобного случившемуся преступлению в станице еще никогда не было.

Только один из казаков, старик Веретенников бросил убийце несколько фраз осуждения и упрека:

— Эх, Тишка, Тишка! И как у тебя рука на отца поднялась? Ведь он тебе родной был, а не какой-нибудь "отец народов"…

Петракова допрашивали и судили в Кизляре. На допросе он рассказал следователю подробно об убийстве и о том, как его задержали, упомянув при этом и слова Веретенникова. Этими словами следователь заинтересовался больше, чем преступлением.

— Расскажите мне подробнее о вашем старом контрреволюционере. Это очень важно. Если нам с вами удастся его разоблачить, то я постараюсь добиться для вас смягчения приговора, — пообещал он подследственному.

— Что же еще рассказывать? Он рядовой колхозник. Больше ничего такого не говорил. Против власти не выступал.

— А вы подумайте…

Убийца подумал и под руководством следователя "придумал"…

За убийство отца Петракову грозило пятилетнее тюремное заключение, но суд в его деле нашел смягчающие вину обстоятельства. В приговоре суда, между прочим, было написано:

"Принимая во внимание чистосердечное раскаяние подсудимого, а также то, что он совершил убийство, находясь в пьяном виде и во время спора о политике с отцом, который был противником советской власти и выступал против нее, приговорить Петракова, Тихона Алексеевича к двум годам лишения свободы условно…"

Жители станицы были удивлены и возмущены этим приговором, но открыто критиковать его не рискнул никто. Только старый казак Веретенников, арестованный за непочтительное выражение о чужом "отце" и превращенный следователем и Тишкой Петраковым во "врага народа", пользовался в камере смертников неограниченной свободой слова так, как ему хотелось.

3. Новогоднее пожелание