Люди среди людей

Но постепенно ботаники стали замечать, что линнеевские виды отнюдь не так неизменны, как это представлялось «королевскому ботанику и врачу адмиралтейства». Там, где натуралист XVIII века видел единую однотипную группу организмов, современники века электричества обнаружили сотни важнейших различий. Скала линнеевской классификации начала давать трещины. В трудах специалистов растительные виды стали дробиться на подвиды, крошиться на разновидности, распыляться на расы. К началу XX столетия таблицы Линнея, включавшие когда-то десять тысяч видов, разрослись до ста тридцати трех тысяч. Искусственное - руками человека - производимое скрещивание тоже порождало новые формы. А кроме искусственного, существует скрещивание естественное. Короче, зеленый океан снова, как в предлиннеевскую пору, грозил прорвать пределы, поставленные ему научной системой.

Саратовскому профессору Вавилову кажется, что пора подумать о новом решении давней проблемы. Все прошлые попытки найти для каждого представителя растительного мира четкие признаки, которые, во-первых, отличали бы его, а во-вторых, указывали бы на степень близости с другими родственными, несовершенны. Дело, очевидно, в том, что старые классификаторы чаще всего исследовали засушенные, мертвые гербарии, а не живое растение.

Среди ботаников прошлого, интересовавшихся культурными растениями, было мало путешественников и экспериментаторов, которые своими глазами видели много разных растений в естественных условиях и на делянках. Между тем классификатору нового времени, по мнению Николая Ивановича, необходимо точно знать строение, морфологию как можно большего числа видов и разновидностей. Сам Вавилов уже в начале

20-х годов был человеком на редкость хорошо осведомленным о, казалось бы, самых пустячных деталях строения огромного числа видов пшеницы да и других культурных растений. Семь лет, отданных изучению иммунитета пшениц, оставили в его цепкой памяти буквально миллионы признаков: опушенность листьев, цвет колоса и зерна, толщину стебля, его наполненность, форму и размеры различных чешуек, отсутствие и присутствие лигулы, зазубринки на остях… Казалось бы, к чему держать в памяти все эти мелочи? Но как раз из них, из этих мелочей, стало выкристаллизовываться то глубокое научное обобщение, которое вошло в науку под именем закона гомологических рядов в изменчивости растений.

Впервые закон прозвучал публично на Третьем всероссийском селекционном съезде летом 1920 года. Несмотря на разгар военных действий - наступал Врангель - и засуху, сулившую близкий голод, в Саратове собрался весь цвет русского растениеводства. «С утра четвертого июня Большая физическая аудитория университета была полна до отказа, - вспоминает ученица Николая Ивановича Вавилова саратовка Аделаида Григорьевна Хинчук. - Сидячих мест не хватило, и люди стояли тесно, плечом к плечу, в проходах. Кого только тут не было! Помню видных московских селекционеров Жегалова, Константинова, Лорха, воронежского профессора Чаянова, будущего академика Келлера. Присутствовала вся профессура Саратовского университета; даже юристы и медики пришли послушать Николая Ивановича. Когда он кончил, а говорил он, как мне показалось, очень увлеченно, горячо и совсем не долго, зал на какой-то миг замер, а потом разразился аплодисментами, нет, овацией, бурной овацией, которая возобновлялась несколько раз. Помню восторженные выступления по докладу, слова «революция в биологии». Очень хорошо помню, как, опять-таки при общем восторге зала, профессор Заленский сказал, что в лице Николая Ивановича съезд приветствует Менделеева в биологии…»

Творец Периодической таблицы элементов химик Менделеев совсем не случайно пришел на память слушателям Вавилова. В чем суть закона гомологических рядов? Докладчик начал с рассказа о растении, которое было ему хорошо известно. Род тритикум - пшеница - состоит из восьми видов. Если рассмотреть внимательно один из них, тритикум вульгаре - мягкую пшеницу, - то можно заметить у нее множество разновидностей и рас. Есть расы с остями и без остей, с опушенными и голыми листьями, белоколосые, красноколосые, сероколосые и даже с черным колосом. Но что интересно: все остальные семь видов пшениц имеют подобные же ряды признаков. И у пшеницы спельты, той, что вскормила культуру бронзового века в Европе, и у пшеницы полбы-двузернянки, которой с древнейших времен были засеяны берега Нила, есть белоколосые и красно-колосые разновидности, остистые и безостые колосья, и так далее. Случайно ли это? Николай Иванович проверяет подмеченную закономерность на двух существующих в культуре видах ячменя. У одного вида он находит формы с плотным и рыхлым колосом, с гладкими и опушенными колосковыми чешуями, голозерные и покрытые пленкой. Другой вид своими разновидностями полностью повторяет первый. То же самое у овсов, то же у ржи.

Параллельные (гомологические) ряды признаков оказываются тем более четко выраженными, чем в более тесном родстве состоят между собой виды.