Люди сумрака

— То есть вы считаете, что, если сотрете клеймо, разрушите оковы и высвободите свой дар — а вместе с ним и свое сознание — то баньши оставит Лори в покое, и явится по вашу душу? — Это спросил старший — ему я больше симпатизировала из всех троих.

— Все верно.

— И что вы будете делать в этом случае?

— А это уже мои заботы, — твердо ответила я. Выдержала взгляд Зеро.

— Я за, — ответил старший.

Уже? Значит, я сказала все, что им было нужно?

— Я — против, — холодно ответил брюнет с эспаньолкой. Не удивлена — он сразу мне не понравился. Что ж, наша антипатия оказалась взаимной.

Я перевела взгляд на последнего из присутствующих в комнате Зеро. Убрала руки в карманы куртки — чтобы Зеро не увидели, как те сжимаются в кулаки, как ногти вонзаются в мягкую кожу ладоней. Не помню, когда в последний раз я нервничала настолько сильно. Сейчас решалась не одна жизнь, а две — моя и Лори.

Ну давай же, третейский судья. Выноси свой вердикт.

— Я — за.

Облегчение, что я испытала, трудно передать словами. Я расслабила руки и позволила себе свободно вздохнуть.

— Что дальше? Как это… будет происходить?

— Все, что требуется от вас — прилечь на диван и расстегнуть верхние пуговицы блузки. Об остальном не беспокойтесь. Будет больно, но… это ведь того стоит? — Старший из Зеро приблизился ко мне. Только сейчас, глядя ему прямо в глаза, я поняла, что они черны как ночь.

— Стоит.

Диван обнаружился прямо в этой комнате — придвинутый к задней стене, вызывающе новый посреди царящей вокруг разрухи. Не такой я представляла себе обитель легендарных Зеро, о которых столько слышала. Но… чему я удивляюсь? Иначе в мире, где власть над сознанием людей безраздельно принадлежит церкви, и не выжить. Только так, прячась, маскируясь, плодя ложные слухи и запутывая следы, маги, не желающие расставаться со своим даром, и могут получить весьма своеобразную, но… свободу.

Я легла, без стеснения разделась до бюстгальтера, чтобы Зеро в их магических таинствах ничего не мешало. Тот, что не произнес ни единой фразы, помимо приговора, склонился надо мной со шприцем.

— Мы вас обезболим. — Сказал старший. В руке, одетой в резиновую перчатку, он держал скальпель. — Вот только… этого будет не достаточно. Тело мы можем обезболить, а вот душу и сознание — нет.

— Это еще что значит? — поморщилась я. Не люблю загадки.

Когда кожа онемела от укола, Старший сел на колени перед диваном. Не в силах сопротивляться искушению, я опустила голову, взглянула на грудь. Вдруг представилось, что они — маньяки, а я жертва, которую будут сейчас кромсать.

Старший ловко срезал тонкий пласт кожи с клеймом. Разумеется, если бы дело было только в этом, я давно уже сделала бы это сама. Но действие печати Выжигателей куда глубже — магия устанавливает связи между душой, сознанием и телом — то есть, самим клеймом, расположенным над самым сердцем. Получается своеобразный треугольник, в центре которого — запечатанный магический дар. Вот почему воздействие Выжигателей затрагивает и психику заклейменного. Моя почти не пострадала, вот только ключевое слово здесь — почти.

И только маги, именующие себя Зеро, способны аккуратно разорвать эти связи, не искалечив разум заклейменного. Я верила словам Франчески, что те, кто стояли сейчас надо мной — не шарлатаны, и все же сильно рисковала. Если что-то пойдет не так…

Кошмары Лори не оставят, а к ее проблемам прибавится умалишенная мать.

Старший потянул на себя отрезанный лоскут моей кожи. Я увидела что-то черное, странное и страшное. Словно мое сердце опутала черная паутина, и нити ее — влажные, лоснящиеся, тянулись к лоскуту. А затем Зеро вонзил скальпель мне прямо в сердце — или же в то черное и неправильное, что было над ним. Он шептал что-то, угасающим сознанием я видела странные символы, которые он чертил прямо в воздухе. Пыталась запомнить, но сил едва хватало на то, чтобы дышать. Зеро развязывал треугольник, одна за одной обрубая нити паутины, что скрывалась за клеймом.

А потом пришла боль.

Она набросилась на меня голодным волком, вонзила полную острейших зубов пасть в мою плоть. Но боль была иная… болело не тело. Голова раскалывалась, видения затопили ее до краев, теснились и полнились. Что-то внутри меня ломалось на части. Душа треснула и кусочки ее осыпались вниз как зеркальные осколки. Я уже не видела границ, не понимала — сон это или некая искаженная реальность. И когда мне позволили скользнуть в небытие, отдалась ему целиком.

ГЛАВА 6

Ленард

Я приехал сюда на машине. Когда? Как? Я абсолютно ничего не помнил. Но больше всего меня мучил другой вопрос: зачем я это сделал?

Что-то неладное творилось с этим домом. Что-то неладное творилось со мной самим.

Только сейчас я понял, что уже несколько минут сижу в машине, таращась на дом, по всей видимости, принадлежавший герою посетивших меня то снов, то ли видений, то ли воспоминаний. Не с ужасом, но с опаской. Что-то таилось в глубине симпатичного двухэтажного домика, выкрашенного в песочный цвет.