Люди в сером

— А тебе и не надо. Уедешь в свою Эстонию, будешь там мацу кушать, или что там все кушают у вас в Эстонии, радоваться жизни, в море Балтийском купаться. Понимать нужно мне. Понимать, зачем я оставил свои спокойные и милые дела о краже лодок, тракторов и домашних заготовок, вот этих вот обормотов подвальных, алкоголиков родных и любимых… Полез в этот хренов подвал…

Сергей остановил себя с трудом, потому что из него попер какой-то словесный понос. Да и кому жаловаться? Эстонцу, который тут, как карась на берегу? Или Слоненкову, которому по большому счету наплевать и на ФСБ, и на ЦРУ, и на тарелки с кастрюлями… Вот истинно счастливый человек.

Философские мысли прервал Сашок, вернувшийся с уловом. Он честно отдал сдачу (хотя десятку как минимум замылил, в этом Сергей был уверен) и вручил объемистый пакет со словами:

— Вот, тусуйтесь в заграничном, товарищ капитан!

Из заграничного в пакете обнаружились джинсовые шорты, что было не совсем по погоде, большая футболка с размытым рисунком и куртка ярко-зеленого цвета из готащевки.

— Что ж ты принес, зараза? — с горечью спросил Сергей. — Я что, на карнавал иду?

— Так красиво же, товарищ капитан, — расплылся в улыбке бомж. — Я б сам одел.

— Я б тебе одел. — Сергей стащил с себя рваные и испачканные кровью и грязью штаны и надел шорты. Хейти захихикал. «Ладно, пусть лучше так, а то молчал как сыч — как бы умом не тронулся», — подумал Сергей и пробормотал: — Как дурак.

— И очень красиво, — уверенно сказал Сашок.

«Если вернусь, упеку на пять суток», — решил Сергей.

— Особенно штанишки вам очень идут. «На пятнадцать», — разозлился Сергей.

— А я себе галстук недавно купил, всего рубль, а оказался Кристиан Диор, — не обращаясь ни к кому, сказал Слоненков. Ситуация стала напоминать сцену из спектакля театра абсурда. То же, видимо, подумал и Хейти, потому что захихикал пуще прежнего.

— Ну все, посмейтесь мне еще, — рявкнул Сергей. — Где ваша братия шляется?

— По бутылки пошли, — сказал Сашок. — А кто и в баню.

— Значит, так: о нас — никому. С меня два пузыря.

Уяснили?

Бомжи закивали.

— Наливай еще по одной, и хватит, — распорядился Сергей.

Сашок послушно разлил свою политуру. Выпили, закусили.

— Не по-людски, — заметил Сашок. — Бог любит троицу.

— Ну, давай твою троицу… — смилостивился Сергей, подумав, что человек в его одежде, да еще пахнущий выпитой химией, вряд ли привлечет внимание серьезного мента.

Попрощавшись с гостеприимными бомжами, Сергей и Хейти двинулись к выходу из лесопарка. По раннему времени, им никто не попался, кроме двух собачников и пьяного, который спал на лавочке. У выхода тоже никого не было, только сидела в ожидании покупателей одинокая старуха, торгующая семечками. При виде парочки она прикрыла свое тортовое хозяйство руками, словно наседка.

— Куда мы идем? — спросил Хейти у ворот

На толстой тумбе висела драмтеатровская афиша:

«А. Толстой. Упырь», рядом еще одна: «Цирк. Группа «Руки вверх».

— К одному человеку. Очень интересному человеку, — рассеянно сказал Сергей. — Твоя чушка в мешке не рванет?

— Я так думаю, не рванет.

— А если и рванет. — Сергей махнул рукой. — Слушай меня: что я скажу, то и делай. Скажу лежать — лежи. Скажу ползать — ползи.

— Хорошо, — покорно согласился эстонец. Как ни странно, но к дому краеведа они тоже подошли без приключений. На лавочке старух не было, но зато сидел и грелся на солнышке парнишка, с виду больной ДЦП или другой какой страшной хворобой.

— Земляк, в какой квартире Екатеринбургский живет? Я ему пятерку должен, — сказал пропитым голосом Сергей, подойдя к лавке.

— В сорок второй, — испуганно сказал больной, двигая в разные стороны руками.

«Вот на кого надо деньги тратить, подумал Сергей, ведь лечат же, говорят, где-то».

— Спасибо, земляк.

Звонка у двери с номером 42 не имелось, и Сергей постучал кулаком. После непродолжительной тишины с той стороны зашаркало, закашляло, и в приоткрывшейся щели показался хитрый глаз краеведа. К удивлению Сергея, он узнал его безошибочно.

— А-а, вы… Ну, прошу, прошу.

В полутемной прихожей пахло кошками и книжной пылью. Краевед провел их на маленькую кухню, точь-в-точь похожую на кухню покойного старичка-генерала, и указал на кривые табуретки. Хейти и Сергей сели.

— Что-то вы одеты не по форме, товарищ, — ехидно сказал Екатеринбургский.

— Работаю под прикрытием. Кино смотрите?

— Кино… Все бы вам кино… — беззлобно пробормотал краевед и бухнул на плиту закопченный чайник с изображением заснеженных домишек.

— Дмитрий Дмитриевич, — позвал Сергей. Встопорщив бороду, краевед обернулся. — Дмитрий Дмитриевич, им бы пожить у вас денек.

— Вот еще новости! — фыркнул Екатеринбургский. — Посади свинью за стол…

— Очень нужно, Дмитрий Дмитриевич, — серьезно сказал Сергей.

— Очень нужно… Были тут у меня ваши в ночи, ясно? Перерыли все, перекопали, архивы забрали! А теперь вы являетесь и приюта просите? Не выйдет!

Краевед принял театральную позу, но все испортил толстый полосатый кот, спрыгнувший с форточки на подоконник и сваливший на пол пустую трехлитровую банку.