Люди войны. Донбасс, южное направление (СИ)

Он тоже там работал по линии ООН вместе с французскими специалистами, но контракт на продолжение работы заключать не стал, поэтому своего дома в Словении у него нет, да он ему в этой стране и не нужен. Его с детства манила Греция, поэтому он «мотался» по ней неоднократно, взяв в аренду автомобиль, изучая окрестности, присматриваясь, где прикупить домик.

И обратил внимание, что в музеях греческих городов экспозиций, посвященных Александру Македонскому, или нет вообще, или они весьма скромные по количеству артефактов и экспонатов.

В конце концов, он обратился к заведующей одного из музеев, женщине, умудренной жизненным опытом и с «благородным выражением лица», как он ее мне описал. Так, мол, и так, обращается к ней через переводчика, которого нашел тут же, в музее, а где Александр Македонский?

Женщина удивилась вопросу, сама в ответ спрашивает: вы из какой страны? Из России. И вы знаете об Александре Македонском? – продолжает задавать вопросы заведующая музеем. Конечно, знаю, у нас его все дети знают и школьники, и студенты. У вас детям рассказывают о Македонском? – на благородном лице женщины появилась тень испуга. А почему о нем нельзя рассказывать детям? – не понимал её Виктор. «Он же душитель греческой свободы, самовластный деспот и тиран, возомнивший себя богом», - такими словами дала сотрудница греческого музея характеристику кумиру его юности и многих лет учебы в училище военном.

Сатана какой-то, если верить уроженке Греции. Весь мир считает его великим, кроме греков, особенно тех греков, что живут неподалеку от Фив, города, который Александр разрушил до основания за мятеж, поднятый против него и власти царей Македонии. Шесть тысяч убил, 30 тысяч продал в рабство. Не пощадил защитников демократических свобод, какого бы сословия они не были. Ни их женщин, ни их детей. Лишь одного ученого по имени Демосфен не тронул и его дом оставил целым – тот был философом, то есть мудрецом, а к мудрецам Александр Македонский относился с уважением, в отличие от политиков и вождей мятежных, которых уничтожал без жалости.

К чести восставших, они и сами не просили пощады: оставшись в окружении на главной площади у храма, сражались до конца,

- Вот так-то, - закончил он рассказывать о посещениях греческих музеев, - история не так проста и однозначна, как нас учили и учат до сих пор. Когда начинаешь ездить по странам и континентам, беседовать с людьми, задавать вопросы, тогда понимаешь, что калейдоскопчик наших знаний об истории сложнее, чем нам кажется, и он не всегда складывается так, как мы привыкли. Хочешь, расскажу об одном старом еврее в Израиле?

- Анекдот?

- Почти. Останавливаюсь перекусить в одном городке, а день был – 9 мая. Они этот праздник отмечают тоже широко. Во всех кафушках народ, шумно, а в одной – тихо, никого. Я – туда. Старичок хозяин, я ему что-то заказал по-быстрому, пока готовилось, обратил внимание, что никаких праздничных признаков в убранстве кафушки нет: ленточек, флажков и прочей победной атрибутики.

Покушал, пробую спросить у старичка, мол, чего-то не вижу в его заведении праздничного убранства. В других, что рядом – отмечают, а у него – как бы и Дня Победы нет. «А вы спросите других, как тут, в 30-х годах Гитлера ждали и готовились его встречать», - отвечает мне старичок. Какого Гитлера, нельзя ли об Адольфе поподробнее? «Я тут живу с 1922 года. Гитлер обещал нам землю и государство, когда искал поддержку среди местных в своих интригах с Англией. Вот и спросите тех, кто здесь не из страны советов, ждали его тут или не ждали», - старичок больше на эту тему не распространялся, на вид ему лет девяносто, может, и сейчас еще живой.

Когда Виктора слушаешь, «калейдоскопчик» знаний становится всё занятней и занятней. Он много видел, много прочитал, и комп у его кровати не только для того, чтобы сообщить редактору газеты Сереже Суразакову в колонке комментариев, что дед он без «кавычек», и у него есть внучки – две. И что заиметь внучат – дело, не самое «хитрое» в его полувоенной жизни.

Кстати, о чтении. Витюша, назовем его в этом абзаце так, поскольку речь пойдет о годах его младенчества, научился читать задолго до поступления в первый класс. Ко дню, когда в семь лет ему открылись двери школы, он прочитал Фенимора Купера от корки и до корки книгу в 600 страниц. Зачем и почему? Фильм посмотрел про Чингачгука, увлекся, как и все мальчишки, героем прерий, побеждавшим во всех стычках «бледнолицых». Гойко Митич – это не актер, это вождь детишек всего Советского Союза в годах 70-х прошлого столетья.

Учительница не поверила, что он прочел такую большую книгу до того, как его начали «учить читать». Она открыла её примерно в центре фолианта и попросила вслух сказать, что написано на странице 323. Он прочитал две верхних строчки, ей хватило, а ему нет, он продолжил. Урок был потрясающе интересным для всех в классе.