Люди Волка

Она дрожала от холода, ее дыхание белым облаком стояло около рта. Порывы ветра ударяли ей в лицо. Ветряная Женщина доносила отзвуки зловещего волчьего воя.

«Почему ты не убежала?» — с яростью шептала она себе. На самом деле у нее были на то причины — она не могла без глухой злобы подумать о них. До Бегущего-в-Свете было уже чересчур далеко, и она боялась, что слишком долгая буря занесла оставленный им след. Да и потом, она не вправе сейчас была брать пищу из запасов Народа. Идти пришлось бы без еды и без оружия…

Пусто было у нее на сердце. Если бы только она догнала Бегущего-в-Свете! Он бы помог ей, утешил бы ее. Но сейчас эта мысль только делала ее борьбу за существование еще более невыносимой.

Внезапно пение в норе прекратилось.

Засунув окоченевшие пальцы под парку, она замерла, ожидая худшего. За спиной у нее раздались тихие шаги.

— Она была доброй женщиной, — грустно произнес Вороний Ловчий. — Жаль, что здесь нет Прыгающего Зайца.

Она вздрогнула:

— Может, я бы могла…

— Нет… — мягко отозвался он. — Они боялись, что твоя проклятая душа может помешать ей достичь Блаженного Звездного Народа.

Она обернулась и поглядела на него. Его суровые глаза сумрачно сверкали при лунном свете.

— Зачем ты пришел ко мне? Он пригнулся к ней, и она почувствовала кожей его тепло.

— Потому что я-то вижу все это иначе.

— Что?

— Мы с тобой скоро увидим погибель всего Народа. Если не помешаем этому…

— Вот как? — с ненавистью бросила она.

Из норы донесся вой, заглушающий звуки ветра.

— Умерла, — горько пробормотал Вороний Глаз. Она закрыла глаза, стараясь не думать о тех, кто умер прежде. Следующей будет Старуха Кого-ток. Она уже еле волочит опухшие ноги. Когда же все это кончится?

— Я положил к тебе в мешок чуть-чуть мяса. Совсем немного. Кое-что я снял с замерзшего бизона. Когда волки ушли, я успел счистить остатки мяса, пока не налетели вороны. Завтра я принесу кости. Там хватит мозга, чтобы еще какое-то время сохранить в живых парочку человеческих душ.

Она, не слушая его, не мигая глядела на вход в нору, вспоминая, как Серая Глыба оставляла ей крохи еды от своей доли на скудной трапезе Народа. Какая добрая была старуха! Она была из тех немногих, кто делился с ней пищей, временами ласково говорил с ней, порою помогал и на деле.

— Я буду скучать по Серой Глыбе, — печально прошептала Лиса. — Она никогда не забывала, что и мне порою нужно услышать доброе слово.

Вороний Ловчий опустился на землю и молча прислушался. Она знала, что ей еще придется заплатить за его доброту — когда он очередной раз распахнет ее плащ. В норе кто-то тихо всхлипывал. Пляшущая Лиса встала — окоченевшая, застывшая от горя. В то же мгновение вскочил на ноги Вороний Ловчий.

— Думаю, этой ночью ты опять придешь и изнасилуешь меня?

Он пожал плечами:

— Тебе же и поговорить не с кем. А я тебе не делаю больно. Теперь, после смерти Серой Глыбы, кто, кроме меня, скажет тебе хоть одно человеческое слово? Да и потом, я кормлю тебя. Ты сейчас, покрытая позором, питаешься лучше, чем прежде, когда была женой вождя.

— Я ненавижу тебя, ты знаешь. — Она пошла прочь.

— Я не враг тебе, Пляшущая Лиса.

— Кто ж ты тогда? Мой спаситель? Почему ты не позволил мне убежать? Силой привел меня обратно сюда?

Он не торопясь пошел за ней следом. Снег поскрипывал под мягкими подошвами его высоких сапог.

— Потому что я люблю тебя. Я не хочу, чтобы ты сгинула среди снегов. Ярость охватила ее.

— Ты не любишь меня! — Она сплюнула в снег, чтобы сильнее показать свою ненависть. — Я для тебя просто забава. И ничего уж тут не поделать!

Его внезапный безумный взгляд пронзил ее до костей. Он улыбнулся:

— Пусть так. Но, кроме меня, у тебя никого не осталось.

Она отступила на шаг:

— Да, уж об этом ты позаботился. Ты скрутил меня крепче некуда — все равно что надел на меня ошейник из мамонтовой кишки, как на хорошую ездовую собаку.

Он положил руку ей на плечо, как бы не замечая ее гнева. Слова его звучали гладко, как обкатанный временем обсидиан:

— Я еще раз повторяю тебе: я люблю тебя. Когда-нибудь ты это поймешь.

— Убери от меня свои ручищи! Но он еще сильнее обнял ее плечи.

— И ты нужна мне. Я — надежда Народа. Я видел это, понимаешь? Я пока… пока не могу увидеть это полностью, до конца. Но иди я отброшу Других назад, или они уничтожат наш Народ.

— Твои выдумки всем нам будут стоить жизни. Он тяжело вздохнул и пожал плечами. Закинув назад голову, он добавил:

— Ты можешь ненавидеть меня сколько тебе угодно. Но я рожден спасти Народ. Я… и еще один странный человек. Мы встретимся, и он даст мне что-то. Что-то, что изменит судьбу Народа… — Он протянул руки. — Я не знаю что. Только мой сын…

Она посмотрела на него, широко раскрыв глаза:

— За этим я и нужна тебе? Родить сына?

— Я не знаю точ…

Она оттолкнула его и наотмашь ударила по лицу. Он только потрогал щеку рукой и улыбнулся.

— Сон не имеет конца, но кое-что уже сбылось. Например, то, что я тогда нашел тебя прячущуюся в снегу. Я ручаюсь своей жизнью и жизнью всего Народа, что час придет и я встречу этого странного человека. Он похож… похож…