Люди Волка

— Воскресение? Ты говорила, что они убьют меня. Она повернулась. Глаза ее резко блеснули.

— Убьют. Ты к ним еще не готов.

— Почему?

— Потому что ты еще не Танцующий.

Он окинул взглядом пещеру, Обрубленную Ветвь, Цаплю — и задумался. Что же это такое происходит, когда поешь грибов?

— Ты понял? — спросила она. У нее был необычно серьезный вид.

— Нет.

— Может ли гриб убить тебя, если ты сам — гриб? Можешь ли ты убить гриб, если гриб — ты сам? Он затаил дыхание:

— Единый.

— Да. Это маленькое растение может вызвать могущественнейший из Снов. Шуточка Отца Солнца — вот что такое эти грибы. У них нет цвета, потому что растут они из смерти, во тьме, а приносят жизнь и Свет. — Она потрогала черные комочки. — Они помогают твоей душе выходить из Танца…

— Но что если я выпаду и из Сна тоже? Она по-птичьи вскинула голову:

— И окажешься нигде?

— Что-то в этом роде.

Ее сгорбленная спина затряслась от смеха.

— Тогда ты будешь знать, что ты — там.

— Где?

— Нигде.

Не желая показывать свою тупость, он спросил:

— А что будет с моим Сном?

— Если ты окажешься нигде и увидишь пустоту внутри себя — тогда ты сможешь брать руками горящие угли и не обжигаться… и, не страшась, принимать яд. — Она поглядела на него и кивнула головой:

— Вижу по твоим глазам — ты понимаешь.

Он вздохнул:

— В этой пустоте я и грибы станем одним целым? Она улыбнулась, обнажив остатки зубов, и согласно кивнула:

— Так и есть. Это — последний и главный Сон. Сон, покоряющий смерть. И этот Сон возродит твое тело. Будет боль, мука, тяжелая мука, болезнь — пока ты не войдешь в глубину своей души и Сон не свяжет воедино тебя и грибы. И вы станете одним целым — и ничем.

Он непроизвольно сжал кулаки.

— Когда я смогу попробовать?

— Может, и никогда — по всему, что я знаю. Времени куда меньше, чем я думала. Вороний Ловчий бросил вызов Сну. Твой брат обладает по-своему необычайной Силой. Только это другая Сила.

— Но он не Сновидец.

— Не такой, как ты. Но он видит Сны — на свои манер… Его Сила в том, что он умеет внушать свои мысли другим. И он может одним махом, в час озарения, увидеть то, что должно случиться. Он опасен.

— Могу ли я остановить его?

— Не знаю. Вы двое и тот Другой, ваш отец, — это будущее Народа. И если никто не помешает, Вороний Ловчий разрушит Народ изнутри, а ваш отец тем временем разрушает его извне. А ты? — Она напряженно поглядела на него. — Ты должен обрести пустоту в своей душе, найти ход через свое сердце, прежде чем найдешь его в Леднике и спасешь Народ.

— Но что же за тьму видела ты во Сне? Это не…

— Это что-то другое, еще похуже. Это поглотит всех нас: и Народ, и Других.

— Тогда что же… — он развел руками, — мы даже и понять не можем, что это такое, пока не столкнемся с этим лицом к лицу? Тогда как я?.. — Он снова вздохнул и потянулся к грибам.

Быстрым движением Цапля убрала от него узелок с грибами и прижала его к груди.

— Не вздумай даже дотрагиваться до них! Коснешься, потом оближешь пальчики — и умрешь страшной смертью. Пойдешь на пищу Духам Долгой Тьмы. Я не могу рисковать твоей жизнью.

Но узелок невольно притягивал его взгляд — так заяц не может отвести глаз от летящего орла.

36

Вороний Ловчий завел старика в чум, подыскивая место, чтобы присесть. Кричащий Петухом опустился на землю по-стариковски осторожно, оправляя плащ, разглаживая полы своей наружной парки. Зрячим глазом он оглядел помещение: потемневшие от копоти жерди, поддерживающие стены и своды, аккуратно сложенное по углам оружие, связанные в узлы волчьи и оленьи шкуры. В желтоватом свете костра он и его спутник отбрасывали длинные темные тени.

— Отведай, старый учитель, — сказал Вороний Ловчий, предлагая старику бараний рог с травяным отваром.

Кричащий Петухом выпил и указал на баранью похлебку, варившуюся на костре в кожаном бурдючке:

— Я сегодня не ужинал.

— Пожалуйста, угощайся.

Старый шаман улыбнулся, наполнил чашку похлебкой и, чавкая, стал есть. Насытившись, он повернулся к Вороньему Ловчему и спросил:

— Зачем ты хотел меня видеть сегодня?

— Три Осени пришел с вестью. Другие напали на отряд Блеющего Барана. Я хочу, чтобы ты благословил меня собрать молодых парней и нанести удар по их становьям. В середине Долгой Тьмы они нападения не ждут.

Кричащий Петухом провел пальцем по подбородку Его бельмо мрачно блестело.

— Никто не станет рисковать жизнью среди Долгой Тьмы. Что будет с их душами, а? Вороний Ловчий развел руками:

— С душами, Кричащий Петухом? А что их ждет здесь? Что нас всех ждет? Другие перебьют нас — иди мы среди них растворимся. Три Осени послал одного юношу разведать про Других, которые захватили лагерь Блеющего Барана. Они тоже держат в плену наших женщин… И это будущее, Кричащий Петухом? Наши женщины будут вынашивать их ублюдков? Как Черника?

— Слишком ты много на себя берешь, юнец. Тебе не достаточно одного слова Старейшего? — Он попытался встать.

Вороний Ловчий мягко опустил старика обратно на землю.

— Конечно, я много на себя беру! Я должен спасти Народ. А что, ты видел в своих Снах что-то другое?

— Я в своих Снах много разного вижу, — пренебрежительно ответил старик.