Люди земли Русской. Статьи о русской истории

В заключительной части этих глав автор уделяет много внимания непосредственным следствиям реформы: бурному росту экономики и промышленности, развитию железнодорожной сети, расширению народного образования, осуществлению всеобщей воинской повинности и тесно связанными с ними военно-организационным мероприятиям, вовлечению передовых дворянских кругов в административную работу на местах (мировые посредники) и, наоборот, привлечение крестьян к участию в местном самоуправлении (земство) и т. д. Следует отметить, между прочим, что упрек в недостаточном по количеству наделении крестьян землей С. Г. Пушкарев категорически опровергает, как миф. При осуществлении реформы помещичьи крестьяне были наделены землей в достаточном размере (чего не было ни в одном европейском государстве), а государственные крестьяне получили даже богатые наделы. Малоземелье же центральных губерний возникло позже, в силу прироста населения, низкой агротехники и, главным образом, общинному характеру крестьянского землепользования, которое автор труда, равно как и мы, считает самым слабым местом крестьянской реформы, введенным в нее лишь под давлением близоруких администраторов справа и радикальных шестидесятников слева (Герцена, Чернышевского, позже Лаврова и Ткачева), видевших в общине эмбрион осуществленного социализма, говоря по-современному, колхоза.

Столь же ярко и полноценно освещены С. Г. Пушкаревым и другие реформы великого царствования Самодержца-Освободителя. Попутно автор опровергает, как миф, «традиционное представление о том, что революционное движение в России началось лишь как ответ на правительственную реакцию или даже террор».

Неопровержимыми хронологическими данными он доказывает, что «бесы» в России начали свою гнусную деятельность именно в самый разгар ее всестороннего раскрепощения по воле Самодержца.

Дальнейшим развитием освободительной крестьянской реформы автор, как и мы, считает эпоху Столыпина – ряд новых узаконений, проведенных им с полного одобрения Царя-Мученика.

Рассказывая читателю краткое содержание этих прекрасных глав книги «Россия в XIX веке», мне, как рецензенту этого труда, приходится расставлять точки над «и». Сам автор по причинам, которые приходится искать в тенденциозной направленности издательства им. Чехова, не рискует оперировать термином Самодержавия, но из приведенных им фактов и документов благостная роль этого образа правления для России выясняется в полной мере.

Воздавая должную хвалу всему труду С. Г. Пушкарева в целом, приходится пожалеть лишь о том, что его книга по сложности и обилию собранного в ней материала не может служить учебником уровня средней школы, в чем так нуждается наша молодежь, но зато она послужит прекрасным руководством для учителей истории в среде эмиграции, а в дальнейшем в свободной России.

«Наша страна»,

Буэнос-Айрес, 5 июля 1956 г.,

№ 337, с. 4.

Практические примечания [Н. Потоцкий]

Среди не утративших любви к своей родине людей русского зарубежья вряд ли найдется хоть один, кто возразил бы на мысли, высказанные нашим единомышленником Н. Потоцким[206] в его прекрасной, пламенной статье «Неотложная задача»» («Наша страна», № 295). Вряд ли можно что-либо добавить и к коротко, но вместе с тем фундаментально намеченной им программе книги по русской истории, в которой бы была сказана подлинная, настоящая правда о прошлом нашего великого народа, в которой основные этапы его исторической жизни были бы освещены беспристрастно, но вместе с тем правдиво, которая давала бы читателю не только знание фактов нашего исторического прошлого, но и внушала бы ему любовь к нации, жизненными этапами которой являются эти факты.

Мысль о том, что такая книга необходима, не раз высказывалась в национальной печати русского зарубежья. Были даже попытки создать такую книгу, но они не увенчались успехом. Было много частных деловых разговоров на ту же тему. В недалеком прошлом я сам получил из США предложение сотрудничать в такого рода издании, но… благими попытками, как известно, вымощена дорога в ад, и в данном случае все пожелания упирались в препятствия, которые в советчине принято называть «объективными условиями». За все 35 лет жизни Российской эмиграции такой книги не было создано, и в результате многие пламенные сторонники этой идеи пришли к решению, что подобное издание невозможно и что мысль о создании такого рода книги по русской истории беспочвенная утопия.

Так ли это?

Моя почти пятидесятилетняя работа в печати и близости к издательскому делу в самых различных его условиях и вариантах обогатила меня некоторым опытом в этой области, в силу чего я позволю себе добавить к статье Н. Потоцкого «Неотложная задача» некоторые практические примечания.