Люди земли Русской. Статьи о русской истории

Задача составления такого учебника в эмиграции еще более сложна, т. к., помимо общих требований, этот учебник должен отвечать и специфическим потребностям самой эмиграции в ее настоящем состоянии, т. е. он должен давать ученикам возможно более полное представление о российском народе, от которого они в настоящий момент оторваны, давать понимание его и внушать любовь к нему, иначе говоря, быть острым орудием в борьбе с неизбежной в условиях оторванности от родной страны денационализацией молодела! Кроме того, есть и большая техническая трудность: нормальный учебник для нормальной школы бывает рассчитан на определенный возраст ученика и соответствующее этому возрасту развитие, в эмиграции же приходится строить его в расчете на несколько возрастов, которым предстоит им пользоваться за неимением других пособий. Необходимость ознакомить с исторической правдой значительную часть «новой» эмиграции, т. е. уже взрослых людей, еще более осложняет эту задачу.

Автор выпущенного издательством «Россика» учебника Б. Н. Сергеевский пошел по линии насыщения страниц своего труда возможно большим количеством фактического материала в до предела сжатом изложении его, не давая этому факту «политической и нравственной оценки», как он сам говорит в предисловии. Правилен ли этот, принятый им принцип? Достаточно ли говорит ученику один голый факт без его разъяснения? Думаем, что далеко недостаточен и даже может принести вред; ученику придется самому искать его разъяснения, причем ошибки более чем возможны, или же разъяснять его придется учителю. В этом случае Б. Н. Сергеевский как бы устраняет самого себя от воспитательно-педагогической работы, перекладывая ее на неизвестных ему и, как показывает практика, далеко не всегда отвечающих необходимым требованиям учителей, что снижает смысл выпуска самого учебника, низводя его роль к конспекту.

До крайности сжато излагая одну лишь фактическую сторону русской истории, Б. Н. Сергеевский и в ней ограничивается лишь изложением военных действий и административно-государственных актов. Религиозную жизнь Руси-России он освещает лишь вскользь, перечисляя только события внешней официальной церковной жизни, но оставляя в тени огромную внутреннею творческую работу служителей Церкви, воспитывавшую на протяжении одиннадцати веков дух русского народа, стержень его самобытной национальной культуры, вовлекшей в свое русло свыше ста пятидесяти примкнувших к Руси в ходе истории иных народов и спаявшей их в единое целое – неразрывную, неделимую Российскую Нацию. О культуре этой нации в учебнике Б. Н. Сергеевского вообще ничего не сказано. Абсолютно не освещена и экономическая сторона жизни русского парода в целом, а сам народ… полностью отсутствует. О таких грандиозных проявлениях народно-государственного творчества, так, например, Земские Соборы, ополчения Смутного времени, стихийная колонизация Севера и Востока, вплоть до Ледовитого и Тихого океанов, освоение и окультуривание этих громадных пространств, произведенных Российским народом совместно с его Монархами, упомянуто лишь вскользь, наравне с фактами, во много раз меньшего значения. Исторического рельефа в учебнике Б. Н. Сергеевского не дано.

Как же сможет полюбить свой народ и его прошлое оторванный от него эмигрант-ученик, не видя его, того народа, на страницах учебника истории?

Я не предполагаю оспаривать в этой статье некоторые исторические взгляды В. Н. Сергеевского, которые он все же высказал, несмотря на свой отказ от «политической и нравственной оценки». Не предполагаю указывать и на допущенные им противоречия, которые иногда очень значительны. Так, например, повествуя о деятельности Петра I, он говорит, что его преобразования были сделаны, «не трогая основ русской жизни…, чтобы вырвать общество из косности и ставшей привычкой лжи» (лжи и косности Московского Царства? – Б. Ш.), а на странице 83 перечисляет факты разрушения Петром всех устоев национальной жизни: превращение русского самодержавия в западный абсолютизм, подчинении Церкви государству по лютеранскому образцу, переформировании служилого слоя в шляхетство, прикреплении крестьянина к помещику, а не к земле и т. д. Это детали, частности. Я позволю себе высказаться лишь о пригодности его учебника для поставленной им цели в целом, и даже не ко всему его целевому комплексу, но к одной лишь его части – сближению, сращению зарубежной русской молодежи с его родным народом, от которого она насильственно оторвана.

Этой цели «Прошлое русской земли» не отвечает. Нельзя возбудить любовь к какому-либо объекту, не показывая его самого, т. е. в данном случае русский народ в его историческом целом, во всей его многогранности и разнообразии его творческих проявлений и духовной жизни.