Люди земли Русской. Статьи о русской истории

Было бы ошибкой определять причины этого крупного пробела учебника только техническими условиями его издания. Совершенно понятно, что технически невозможно уместить орла в клетке для чижика, а также и изложить одиннадцативековую историю Руси-России на 157 страницах. Но ведь можно было бы отыскать и другие структурные формы, например, освещение лишь главных, узловых моментов русской истории или последовательные выпуски учебника частями.

Основная причина этого пробела, как мне кажется, вскрыта заключительной фразой Б. Н. Сергеевского: «Русская история прервалась».

Вот на эту фразу уважаемого автора я решительно возражаю. Нет, русская история, история нашего народа, и в наши дни, наши проклятые годы, протекает и развивается так же, как протекала и развивалась она и под игом татарского хана и в кровавом хаосе Смутного времени. Так же, как в те трагические периоды русский народ, путем жертв и страданий, осознавал предназначенный ему жребий, свое национальное историческое единство, свою душу и в результате этого осознания устанавливал свою национальную же единую государственную власть своих монархов, так он постепенно осознает то же самое и теперь, а осознавши, примет те же решения, которые принял он на Куликовом Поле, сплотившись вокруг стяга Всея Руси Великого Князя Дмитрия (а не Московского, не Владимирского и не Рязанского) и на Земском Соборе 1613 г. Периоды, предшествовавшие этим датам, не прерывали истории русского народа. Не прерывает ее и современное нам лихолетье.

Русский народ живет и творит свою историю. Задача историка видеть эту его жизнь. Задача учебника – показать ее ученикам.

«Наша страна»,

Буэнос-Айрес, 20 янв. 1955 г.,

№ 261, с. 6.

«Россия в XIX веке» [С. Г. Пушкарев]

Объективность в изложении исторических событий и беспристрастие при их оценке – необходимейшие и главнейшие качества каждого историка. Следовать этим принципам обязан также и рецензирующий его труд и просто оценивающий его рядовой читатель. Поэтому при разборе выпущенной Чеховским издательством книги С. Г. Пушкарева[196] «Россия в XIX веке» мы проходим мимо некоторых наших разногласий с автором в его характеристиках исторических лиц этого периода, воздавая прежде всего заслуженную положительную оценку всему его труду в целом, обилию собранного им и умело скомпонованного материала, самой структуре его книги, а главное той исторической объективности, к которой успешно стремится сам автор, преодолевая господствующей, к сожалению, в нашей исторической науке до сих пор гипноз тенденциозно-прогрессивных «авторитетов»» и в некоторых случаях попросту опровергая их концепции, как измышления, как мифы, как выдумку.

«Я стремлюсь быть только объективным докладчиком, но не судьей нашего исторического прошлого», – пишет в предисловии автор рассматриваемого труда и не только пишет, но осуществляет эти поставленные самому себе требования на протяжении всех 486 страниц текста. Для этого он широко пользуется подлинниками: цитатами из манифестов, писем, докладов и т. д., характеризующих тех или иных исторических лиц, иначе говоря, дает читателю материал для собственного заключения, не стараясь внушить ему в каждом отдельном случае положительное или отрицательное отношение к историческому лицу или акту. Таким образом, не регламентируя себя ни монархистом, ни «прогрессистом», ни вообще лицом тех или иных политических убеждений,

С. Г. Пушкарев, быть может, даже и против своей воли, но лишь в силу долга исторической объективности раскрывает на страницах своего труда затушеванную «прогрессивными» историками огромную и благостную для государства-нации роль самодержавия и работу государственного аппарата, действовавшего по воле и указаниям Самодержцев XIX в.: Императоров Николая I, Александра II и частично Николая Второго.

Труд С. Г. Пушкарева «Россия в XIX веке» построен автором не в хронологическом, но в систематическом порядке. Он группирует исторические факты, объединяет их в комплексы и тем самым знакомит читателя с историческими вопросами в целом, что, конечно, является качеством книги. Основное внимание автора направлено на внутреннюю политику государственной власти и отношения, существовавшие в данный момент между правительственным аппаратом и обществом. В этом разделе он уделяет очень большое внимание функционировавшим в русской общественности оппозиционным по отношению к монархии течениям, но сам сознается в этой допущенной им некоторой однобокости, оправдывая ее тем, что оппозиционные политические течения играли в истории России XIX в. бо́льшую роль, чем течения, поддерживавшие внутреннюю политику монархии.