Люди земли Русской. Статьи о русской истории

В природе нет ничего абсолютно белого и нет ничего абсолютно черного. Следовательно, даже революция имеет какие-то свои достижения без кавычек. Их мало. Очень мало. Но думаю, что одним из главных этих достижений является «смерть Рудина», полная ликвидация чеховского «лишнего человека», не умевшего и не хотевшего работать, о чем не раз говорил Антон Павлович. В зверином быту торжествующего социализма этот тип попросту вымер, меньшею частью – в концлагерях, большею частью – от своей неприспособленности к борьбе за существование. Произошел естественный отбор сильнейших и работоспособнейших. В ходе жизни великой нации вырабатывается ее новое интеллектуальное ядро, т. е. новый русский, российский, пока еще подсоветский интеллигент. Его точного портрета мы нарисовать пока еще не можем, т. к. не видим его полностью, но отмечаем лишь некоторые черты. Главная из них – действительность, претворение интеллектуального творчества в реальность. Да, от предреволюционного российского интеллигента он разнится во многом. Он не универсален, но специализирован в своем интеллектуальном развитии. Он «ограничен» с точки зрения русской интеллигенции 1914 г. В силу этого, пережиткам тех лет он кажется недостойным высокого звания интеллигента. Но он умеет «забить гвоздь» и забивает его с толком, как надо и туда, куда надо по ходу его специальной работы. Он умеет приспосабливаться даже к самым каторжным условиям и конструировать даже на этой каторге жизнь своей семьи – первичной ячейки государства. Подтверждение этому мы можем видеть даже в протекающей перед нашими глазами жизни новой эмиграции, которая, вырываясь из-за проволоки ировских лагерей, быстро находит свое место под солнцем в совершенно новых и незнакомых ей условиях. Мы можем видеть, что и здесь, в этих новых условиях, эта докатившаяся до свободного мира волна уже выделяет свою элиту, своих интеллектуалов во всех областях культуры. Примеров приводить не стоит, их найдет каждый в лично ему видимом.

Теперь последнее замечание уже к ходу нашей дружеской дискуссии на полосах «Нашей страны». Один из высказывавшихся назвал ее «спором о термине», только о термине. Я думаю, что он ошибся. Термин важен нам лишь постольку, поскольку он будет понятен тем, с кем нам предстоит говорить в освобожденной России. Так будем же называть российскими интеллигентами тех, кого назовут ими там. Иначе мы будем говорить с народом на разных языках. А там под термин интеллигенции подводят очень широкие круги творческих работников техники, культуры, администрации, искусства и т. д. Но обязательно работников и только работников. Болтунов и дармоедов типа Рудина интеллитентами там не считают. Для них существуют многие другие клички, в том числе, например, «активист». Предоставим прицел на «активиста» другим течениям русской политической мысли, мы же, народные монархисты, рассчитываем на того нового российского интеллигента, который прет сейчас в ВУЗы из колхоза, который вполне реален, того самого, который, как описанный мною студент, бежит на экзамен за сорок километров, проработав перед этим три дня от зари до зари на приусадебном участке своего отца.

«Наша страна»,

Буэнос-Айрес, 7 октября 1954 г.,

№ 247, с. 7–8.

Подсоветская интеллигенция

При любезном посредстве Н. Н. Чухнова я получил от г. Белкина заманчивое предложение прочесть на ферме РООВА[224] доклад о постановке образования в СССР, но, к сожалению, Атлантический океан мешает мне принять это предложение. Однако, видя интерес к этому действительно актуальному для русских в США вопросу, я спешу поделиться с ними моим опытом преподавания в высших и средних учебных заведениях подсоветской России.

Вопрос, заданный мне представителем просветительного кружка при ферме РООВА очень глубок. По существу, его следовало бы формулировать так: существует ли в современной России интеллигенция, и какова она количественно и качественно? Иначе говоря, предлагаемая вниманию читателя моя статья должка быть не чем иным, как фактической справкой к уже идущему нескончаемому спору о «морлоках и кроликах».

Я начну с цифр. По переписи 1939 г. в СССР числилось 14 миллионов человек с высшим и средним образованием. Из этого числа 10 миллионов получили образование уже при господстве советов. В прошлом году в СССР функционировало 864 высших учебных заведения, в которых обучалось 1.128.000 человек. В средних учебных заведениях обучалось 34.000.000.