Люди желтых плащей (СИ)

   Череда мощных взрывов прокатывается по земле в какой-то вероломной близости от нас. Земля под ногами ходит ходуном. Теперь я знаю, что чувствуют люди в эпицентре шестибального землетрясения. А может, восьмибального....

   Переворачиваются столы, по полу катаются железные профиля и трубы. Люди падают с ног. Что-то тяжелое обрывается с потолка и с грохотом падает вниз. Кто-то вопит от боли.

   -- Присядьте! Прикройте головы! -- говорю я.

   Все приседают на корточки, сцепляя над головами кисти рук.

   -- Я пошла! -- Ева садится на край люка, свешивает ноги вниз и исчезает в темноте.

   -- Следующий! Давай!

   Мы опускаем вниз рыдающих Сашу и Лилит. Следом идут Ваня, Михась и Витос.

   Настает очередь Арта. Тот упирается руками в края люка и его ноги повисают над черным проемом...

   Смерть с шипением пикирует на нас сверху. Я скорее чувствую ее приближение, нежели слышу. Волосы на затылке встают дыбом, по спине бегут мурашки. Все это происходит в одно мгновение, а уже в следующее....

   На нас обрушивается удар сокрушительной силы. Несколько долей секунд мои барабанные перепонки разрывает звук в сотни децибел, глаза режет свет в тысячи кандел. Затем я разом лишаюсь и слуха и зрения. Меня подбрасывает, переворачивает, а потом я зависаю в воздухе, как в космической невесомости, такой же черной и беззвучной.

   Дальше все как в тумане. Слух возвращается первым -- если только непереносимый звон в ушах можно назвать слухом. Зрение то приходит, то уходит.

   Я навзничь на полу. Вверху надо мной кусок неба... Переднюю часть ангара словно отрезало ножом циклопических размеров.

   Звон. Темнота.

   Я на боку. Кто-то тащит меня к люку. В середине ангара огромная дымящаяся воронка.

   Звон. Темнота.

   Моего лица касаются пальцы руки. Но это не моя рука. И ни чья... Это кисть. Оторванная кисть лежит на полу в луже крови.

   Звон. Темнота.

   Я у края люка. Кто-то тянет меня вниз. Последнее, что вижу -- край воронки, напоминающей огромную тарелку с расплескавшимся томатным супом. Там, за этим краем, в клубах черного дыма...

   Звон. Темнота.

   19:30

   Я в каменном мешке боли. Внутри темно, тесно, душно, воняет гарью, просачивающейся сквозь крышку люка. Отовсюду слышатся стоны. Кто-то светит на меня фонариком...

   -- Ты живой?

   Звон в ушах немного стих, хотя до полного исчезновения пройдет еще немало дней. Но теперь я, по крайней мере, могу слышать.

   -- Ты живой?

   Я пытаюсь что-то ответить, но получается лишь слабо шевелить губами.

   -- Его контузило? -- спрашивает кто-то.

   -- Не думаю. Просто оглушило...

   -- У тебя осколок в плече и в ноге. Но не очень глубоко. Мы их вытащим и перевяжем раны. Жить будешь.

   Я пытаюсь спросить, что с моим братом. Видимо, по несвязному бормотанию и движению губ меня удается понять.

   -- Я нормально, -- слышу рядом голос Жени. -- Даже не задело.

   -- Это он тебя сюда затащил, -- говорит кто-то.

   Наверху все рушится. Беспрерывно гремят взрывы, кричат люди. Стены подземного убежища вибрируют. Крышка люка отбивает дробь.

   Мне помогают сесть и дают глоток воды. Глаза, ослепленные вспышкой, постепенно привыкают к темноте. Теперь я различаю своих собеседников -- это Женя, Михась и Ева.

   В дальнем углу подземелья кто-то непрерывно стонет.

   -- С Артом дело худо, -- поясняет Женя.

   Я пытаюсь вспомнить. Последний раз я видел его висящим на руках над зевом люка. Это было перед самым взрывом.

   -- Он упал, -- говорит Михась. -- Сломал ногу. Слава богу, перелом закрытый. Но лодыжка опухла будь здоров.

   -- Дальше ваш друг пойдет только в качестве багажа, -- замечает Ева.

   Это ничего. Учитывая комплекцию Арта, нести его будет не тяжелее, чем походный рюкзак.

   Я осматриваюсь. Мы внутри тесного подвального помещения, большую часть которого занимает разнообразный инвентарь: диски для пил, инструменты в ящиках, коробки с перчатками, касками и рабочей одеждой. На полках вдоль стен запасные лампочки, мотки провода и много чего еще. В одном из углов ведра и швабры.

   -- Кладовка, -- говорит Ева. -- Отсюда нет выхода.

   Ясно. Если люк завалит, нас похоронит заживо. И все же это лучше, чем оказаться сейчас там, наверху. Я вспоминаю воронку в полу, обрамленную кровавыми ошметками. Снаряд угодил в самую гущу беженцев, столпившихся у ворот. Минуту назад там были и мы...

   Артем кричит от боли. Виталик и Ваня колдуют над его ногой, но я не представляю, что можно сделать в такой обстановке. Вверху рвутся бомбы, все дрожит и рассыпается.

   Меня охватывает паника.

   -- Надо выбираться отсюда!

   Михась укладывает меня обратно на пол:

   -- Не спеши. Сначала вытащим из тебя эти железки.

   20:00

   В начале девятого бомбежка нашего сектора города прекращается. Мы все еще слышим ее в отдаленье, но земля уже не дрожит под ногами, стены не гудят, а пыль не сыплется нам на голову. Снаружи все тоже как будто бы стихло. Не слышно ни людей, ни "прокаженных"; вертолеты -- и те улетели.

   Наконец, Ваня предпринимает попытку открыть люк. Залезает на лестницу, упирается руками в крышку.

   Мы следим за ним, затаив дыхание. Момент истины. Если вход завален, нас ожидает долгая и мучительная смерть.

   Ваня налегает на крышку, кряхтя от натуги.

   -- Бля... не поддается.

   У меня обрывается сердце.