Люди желтых плащей

Впрочем, мы и без него неплохо справляемся. Твари внизу принимают на себя огонь с бесхитростным удовольствием, даже не пытаясь как-то спрятаться или организоваться. Поражая столь лёгкие мишени, я кажусь себе настоящим снайпером. Я сменил уже шесть рожков, и почти все мои выстрелы достигли цели. Единственное преимущество «прокажённых» перед обычными людьми – они очень трудно умирают. Мелкие ранения им нипочём, чтобы свалить их, требуется попасть в сустав ноги или жизненно важный орган. А лучше всего в голову – я видел, как одна тварь продолжала ползти по двору с шестью пулевыми ранениями в спине.

Выстрелы слышатся реже, и я, не смея верить своему счастью, понимаю, что мы побеждаем. Внизу остаётся не так уж много прямоходящих тварей – больше на четвереньках, раненных и истекающих кровью. За последние пять минут сквозь ворота не забежало ни одного «прокажённого». Те, что остались внизу, умирают, и мы охотно помогаем им, добивая прицельными выстрелами в голову.

08:23

– Кажется, всё… – выдыхает Арт.

Обвожу взглядом своих соратников. Взмокшие, покрасневшие, с тяжёлой одышкой.

Воздух пропитан гарью, кровью и палёным мясом. Рубероид под ногами усеян разноцветными стреляными гильзами. Тут и там попадаются жирные кляксы крови. В одном углу лежит отрубленная по локоть женская рука…

– Поздравляю, – говорю я, не узнавая своего голоса. Когда он успел так охрипнуть? Чуть позже мне скажут, что в течение всего побоища я орал, как сумасшедший, отдавая распоряжения, на которые почти никто не обращал внимания. – Золотая медаль наша.

Мои друзья понимающе кивают. На улыбки не осталось сил.

Глава 10. Бегство

08:30

Тот, кто никогда не лишал человека жизни, ничего не знает о жизни. Лишь положив чему-то конец, можно с полным правом засчитать себе приобретённый опыт. До тех пор ты в процессе познания. Нельзя сказать, что ты умеешь играть в шахматы, не доиграв ни одной партии. Нельзя заявить, что ты смотрел фильм, так и не узнав, чем он закончился. Нельзя приехать из точки А в точку Б, остановившись на полпути.

Сегодня я узнал о жизни больше, чем мог узнать за несколько десятилетий привычного существования. Я убивал людей собственными руками. Неважно, на сколько процентов они были людьми – на пятьдесят или на двадцать пять. Будь на месте любого из них стопроцентно здоровый человек, мой палец не дрогнул бы и тогда. Теперь я это знаю.

Кто бы что ни говорил, а все мы, все поголовно – убийцы. Таково наше естество, наша природа, такова природа любого живого существа. Потребность убивать себе подобных ради выживания – вот главный двигатель эволюции. В двадцать первом веке, как и сто тысяч лет до этого, мы продолжаем убивать. Но теперь руками других. Мы платим за убийство нашей пищи, наших врагов, ради выгоды, ради развлечения, во имя закона и просто для удовольствия. Мы пользуемся услугами полицейских, военных, палачей, врачей, мясников и дезинсекторов. Мы чувствуем себя непричастными к этим убийствам, благочестивыми, высокоморальными белыми святыми жопами. Мы ошибаемся.

Сегодня я убедился в этом на собственной шкуре. Времена изменились. Отныне всё снова нужно делать самому. В следующий раз, когда мне захочется есть, потребуется защититься от врага или избавиться от конкурента – придётся вспомнить о методах, проповедуемых дикой природой. А, значит, кто-то обязательно должен будет умереть.

Витос первым слезает с крыши. Аккуратно переступая через трупы убитых, находит лестницу и приставляет её к стене, чтобы мы могли спуститься.

– Сука! – Ваня обходит «Октавию» сзади и принимается открывать багажник. – Сука! Сука! Сука!

Ни дистанционно, ни ключом сделать это не получается, и он матерится пуще прежнего.

– Вано, забей! – Обращается к нему Женя. – Тачке капец.

Машина пребывает в крайне плачевном состоянии. Кузов изрешечён пулевыми отверстиями, покрышки сгорели почти до ободов, стекла затянуты паутиной трещин. Всё щедро сбрызнуто кровью заражённых и розово-чёрной грязью.

– Да по фиг на машину! – Ваня в сердцах бьёт ногой по крышке багажника, и та чудом открывается.

Внутри, на рюкзаках с боеприпасами и прочими вещами, лежит полуживой парень лет двадцати. В теле застряло столько свинца, что никакая радиация ему теперь не страшна. Однако, завидев нас, рот его искажается в оскале, и он вытягивает вперёд скрюченные руки.

– СУКА! – Ваня стреляет «прокажённому» точно в лицо, и мозги несчастно вылетают через затылок.

– Всю дорогу с нами ехал, – поясняет Михась, утирая пот со лба. – Как пролез – хрен знает!

08:50

Группа Михася вернулась целой и невредимой – это первое, что меня интересует. Никто не ранен и не инфицирован, максимум – несколько ушибов и изрядно потрёпанные нервы. Однако на этом хорошие новости заканчиваются.

– Северный пустой! – сообщает Ваня. – То есть, вообще пустой! Мы объехали Днепровский, Вятскую, даже на Темерник заскочили. Никого. По ходу, там эвакуация прошла без проблем. Если кто и не успел уйти, мы таких не встретили. Трупов тоже не очень много, хотя, может их… ну, вы поняли…

Мы поняли. Но предпочитаем думать, что всех забрали военные.