Люди желтых плащей

– Вирусная нагрузка. Гулять под инфицированным дождём и душить «прокажённых» голыми руками не слишком умно, знаешь ли. Концентрация вируса в крови повысилась, вот ему и поплохело.

– Значит, надо поставить укол.

В следующую секунду дверца в другой стороны салона открывается, и внутрь заглядывают Ева с Сашей. Переводят настороженный взгляд с Жени на меня с Михасем и обратно. Потом Ева спрашивает:

– Какой укол?

Пухлое личико принимает требовательное выражение.

Что-что, а наглости этой девке не занимать.

– Тебе послышалось, – отвечаю раздражённо. – Я сказал: «надо поставить частокол». Частокол от излишне любопытных.

Еву мой сарказм не впечатляет:

– Я точно слышала «укол», шутничёк. Что ещё за укол? У вас есть лекарство от вируса?

– Нет. Валите отсюда.

– Не ври. Мы же видели, твой братишка бегает под дождём, как прибабахнутый Дон Локвуд, и совсем без зонтика.

– Потому что ему не нужен зонтик… – доносится из багажника новый голос, заставляющий всех замолкнуть.

Мы совсем забыли про похожий на кокон свёрток из одеял, брошенный Женей в машину перед самым появлением стада. А «кокон» тем временем ожил и раскрылся, явив на свет «куколку».

Из-за заднего сиденья на нас смотрит встрёпанная и не уступающая в бедности самому Жене, черноволосая девчонка лет пятнадцати.

Лилит.

15:05

Немая сцена длится минуту. Потом наступает кульминация, сопровождаемая слезами, соплями, визгом и объятиями. Ева с Сашей едва ли не за уши вытаскивают Лилит из багажного отделения и принимаются тискать наперебой, попутно осыпая вопросами, основной смысл которых сводится к «ты не ранена?» и «где болит?». Мы с Михасем ошарашены не меньше, но стараемся сдерживаться, лишь обмениваясь красноречивыми взглядами, основной смысл которых сводится к «ну, ничего себе!».

К нам подбегают раздражённые поднявшимся шумом Воронюки. В руках Витоса арбалет, Арт удерживает за оперение четыре окровавленные стрелы. Заметив причину всеобщего веселья, братья недоуменно смотрят на меня:

– Сам в шоке, – отвечаю без улыбки.

Михась не без труда утихомиривает женское население нашей маленькой группы.

– Он тебя вытащил, – обращаюсь к Лилит, придавленной с двух сторон Сашей и Евой.

Девчонка утвердительно машет головой.

– Как?

Некоторое время Лилит молча жуёт губы, подыскивая нужные слова. Потом набирает в грудь побольше воздуха и обрушивает одним махом:

– Они ворвались в дом через окно, штук шесть, не меньше. Выбили доски каким-то тараном. Я под кровать – они давай крушить комнату! Один попытался вырваться, но Евка дверь захлопнула. Она ж не знала, что я внутри. Потом не помню… страшно было. Кажется, я с перепугу отключилась ненадолго. Когда пришла в себя, дверь кто-то открывал. Кто это был, я не видела, но слышала, как он вошёл и стал кричать что-то таким голосом страшным… но не мне, а этим тварям! А они, прики-и-иньте… – девчонка округляет глаза, – поняли! Поняли и остановились! Как будто он на одном языке с ними говорил! Я сначала решила, что он просто выманивает их. Тихо вдруг стало. Ну, думаю, они все из комнаты повыскакивали – и за ним. Хотела вылезать, и тут он как начнёт палить! Так неожиданно… ну, я со страху опять вырубилась… очнулась уже здесь, а вокруг все стреляют, стреляют. Я сидела тихо, пока всё не закончилась, а когда решилась выбраться, услышала ваши голоса. Конец истории.

Молчим, осмысливая услышанное. Понятно, что правды здесь не сыскать: треть недопоняла, треть померещилось, треть домыслила. И, тем не менее, рассказ производит впечатление. Женя, разговаривающий с «прокажёнными» на особом языке. Женя, раздающий «прокажённым» приказы… Дурдом, одним словом.

– Почему они тебя не тронули? – задаёт Михась давно вертевшийся у меня на языке вопрос.

В ответ Лилит пожимает плечами. Висящие на ней Ева с Сашей смачно целуют девчонку в обе щёки:

– Потому что она у нас сладкая! Зомби таких не едят.

При упоминании зомби лицо Лилит мрачнеет. Она высвобождается из объятий подруг и заглядывает в салон «Хаммера».

Женя по-прежнему лежит на заднем сиденье, бледный и неподвижный, как труп.

– Он укушен, да? – говорит Лилит.

– Да, – отвечаю после паузы.

Поймав мой взгляд, Михась отправляется за чемоданом с ингибитором. Вернувшись, раскладывает его на переднем сиденье и принимается готовить инъекцию.

Ева сосредоточенно следит за каждым движением. Саша удивлённо хлопает густо натушенными глазами. И только Лилит не обращает на манипуляции Михася никакого внимания: склонившись над Женей, она ласково гладит того по лбу ладошкой.

– Это лекарство? – спрашивает Ева.

– Скажем так, да, – отвечаю уклончиво.

– Оно его вылечит?

– Скажем так, нет.

– Но он не превратится в одного из них?

– Нет.

– Откуда?

Подходит Михась с готовым шприцем в одной руке и проспиртованной ваткой в другой:

– От верблюда. Много будешь знать – плохо будешь срать. Макс, я готов.

Обвожу глазами девчонок. Лилит продолжает гладить Женю по лбу, остальные выжидающе смотрят на меня.

– Короче… надо его подержать.

16:30