Люди зимы

На снимке была запечатлена какая-то женщина с растрепанными волосами и тоскливым взглядом, стоявшая перед белой дощатой стеной типичного фермерского дома, который Рути узнала почти мгновенно.

— Не может быть! Это же наш дом! — воскликнула она. — Выходит, эта леди жила здесь до нас.

Кэтрин

Кэтрин всегда считала, что если она все делает правильно, работа начинает спориться, а детали композиции, словно по волшебству, сами собой складываются в единственно возможном порядке. Раскрыться полностью, выпустить на волю инстинкты и интуицию — вот в чем, по ее глубокому убеждению, состояла задача каждого истинного художника.

Но сегодня все шло наперекосяк. Тщетно Кэтрин пыталась начать работу над новой шкатулкой — все, что она ни делала, было не то и не так, а любое решение давалось ей с огромным трудом. Например, Кэтрин никак не могла сообразить, что лучше — использовать фотографию Гэри, как она поступила в предыдущей работе, или сделать похожую на Гэри крошечную куклу, которая будет сидеть за столиком напротив женщины с косой? И что поставить на сам столик, какие блюда? Выбрать меню для последнего обеда Гэри казалось ей делом очень ответственным и важным, ведь от этого зависит настроение. Что он ел в действительности, она не знала, как не знала и многого другого, а это означало, что при изготовлении шкатулки ей придется полагаться на свое воображение буквально во всех деталях, тогда как раньше она многое воспроизводила по памяти.

Правда, на протяжении всего утра Кэтрин отчетливо ощущала присутствие Гэри, который как будто следил за ее жалкими потугами создать реалистичную композицию — и высмеивал каждое принятое ею решение. Она чувствовала его запах, слышала его дыхание, ощущала в воздухе его тепло, но почему-то сегодня близость Гэри не становилась для нее источником вдохновения.

«Хотел бы я знать, что за ерундой ты тут занимаешься?» — Вертя в руках заготовку шкатулки, пока — увы — пустую, Кэтрин буквально услышала этот вопрос и машинально ответила на него вслух:

— Пытаюсь понять, почему последние слова, которые ты мне сказал в жизни, оказались ложью! — проворчала она сердито.

На самом деле ее беспокоила не только его последняя ложь, но и многое другое — то, что происходило незадолго до того, как Гэри отправился в свою последнюю, роковую поездку. Тогда она не придала этому особого значения, но теперь ей стало совершенно ясно, что муж что-то от нее скрывал.

За две недели до катастрофы они отправились на уик-энд в Адирондакские горы[7]. Стояла середина ноября, но осень уже обрядила леса в багрянец и золото, а воздух был насыщен предчувствием зимы. В путь они отправились на принадлежащем Гэри «Харлее», а ночевали в сельском доме в лесу. С тех пор, как умер Остин, они выбрались из города чуть ли не в первый раз, и Кэтрин возлагала на эту поездку большие надежды.

Они действительно неплохо провели время, сумев ненадолго забыть о своем горе. Сидя перед горящим камином, они потихоньку потягивали вино, болтали и даже шутили. Кэтрин рассмешила Гэри, когда сказала, что у владельца дома нос похож на свеклу, а он в свою очередь поддержал шутку, поочередно сравнивая их друзей и знакомых с теми или иными овощами. Кэтрин тоже не выдержала и расхохоталась, когда он сравнил ее сестру Хейзл с артишоком: ее голова с торчащими во все стороны волосами действительно напоминала овощ, и Кэтрин оставалось только гадать, как она — художник, который должен обладать и наблюдательностью, и воображением — не замечала этого раньше. Они смеялись, пока у них не заболели животы, а потом занялись любовью прямо на полу. Именно тогда Кэтрин подумала, что они сумели, наконец, пробиться на поверхность из мрачных пучин отчаяния и сделать глоток живительного воздуха. Теперь они не утонут — они найдут способ жить дальше без Остина, и может быть — только может быть — когда-нибудь у них будет еще один ребенок. Гэри сам заговорил об этом, заговорил первым еще накануне вечером.

«Ну, что ты думаешь?» — спросил он, и она кивнула, улыбаясь и плача одновременно.

«Может быть, — сказала она. — Может быть».

В эти два коротких дня она чувствовала себя так, словно их близость с Гэри, которая начала разрушаться после смерти сына, снова вернулась. И ей казалось, что у нее были для этого основания. Втайне Кэтрин даже гордилась, что их брак оказался таким прочным. В конце концов, они оба пережили страшную трагедию, оба побывали в бездне, на самом дне, но сумели выдержать и выйти к свету — по-прежнему вместе, как супруги и как самые близкие друг другу люди.

По пути домой они ненадолго остановились у крошечной антикварной лавки. Там Гэри купил целую коробку старинных фотографий и ферротипов[8] для своей коллекции. Среди фотографий попалось также несколько сложенных пополам пожелтевших листов с каким-то текстом, а также несколько старых конвертов. Внутри одного из них, Гэри обнаружил странное кольцо, вырезанное из кости. Кольцо он надел Кэтрин на палец, сказав:

«Попробуем начать сначала, ты не против?»