Люди золота

– От великого мужа, сильного мудростью и духом, приятно и почётно принимать советы. Посоветует ли мне высокий валит отправиться вместе с воинами против злокозненных финнов вместе с новогродским воеводою, храбрым и мудрым Мятещей?

Икогал хихикнул – дробненько, с мокреньким привзвизгом, залился меленьким старческим хохотком. Наконец отдышался, утёр рукавом губы. И выплюнул:

– Конечно, мальчик мой, родич мой дорогой, иди, иди на финнов! Иди далеко! И с собой бери их всех, бери, да!

И тут снова затрясся, брызжа слюной, ударил в грудь костлявой ладонью.

В зале кто-то нерешительно хохотнул. На другом конце, там и сям, плеснуло смешком. И вдруг бухнул весь зал, взахлёб, истерично, по-кликушьи. Люди падали на пол, держась за животы, скребли солому, дрыгали ногами в сафьяновых сапогах. Не смеялись, пожалуй, только дети, приникнув испуганно к трясущимся взрослым. Да Инги, не сводящий взгляда с корчащегося на троне старца. Наконец поднял руку – и всё смолкло. И валит замер с полуоткрытым ртом.

Затем поёрзал, устраиваясь на троне поудобнее, и сказал плаксиво:

– Что ты, в самом деле. Иди, воюй. И этого забери, как его, ну… – он щёлкнул пальцами.

– Леинуя? – подсказали услужливо из-за спины.

– Конечно, кого ещё. Чего лезете, когда не просят? Иди, родич! – Валит хлопнул ладонью о подлокотник трона. – Хорошей резни!

Когда выбрались из зала, расталкивая старейшин с дубовыми посохами в руках и разряженных домохозяев, Мятеща буркнул угрюмо:

– Это ты, колдун, так его вылечил, да?

– Если б он его не вылечил, тебе не у кого было бы просить помощи, – прогудел Леинуй. – Господин Ингвар великое дело сделал. Если б ты видел, каким был нынешний валит, понял бы. А про великие и малые дела скажу ещё, что кое-кто забывает надёжный замок на дверь нацепить, а потом сам в клети сидит, а кое-кто сотней на полтысячи наезжает и побеждает.

– Не ссорьтесь без нужды, – сказал Инги. – Любому из нас может не хватить ни силы, ни мудрости. В особенности если он тратит их на распри с теми, кто встал рядом с ним против общего врага.

– Что-то я малость запутался, с врагами-то. Я – ушкуйник простой, неучёный. Может, великий колдун объяснит мне, кто теперь мой враг?– Это просто, воин, – ответил Инги весело. – Тот, кто желает тебе смерти, твой враг. А мы – друзья тебе, поверь.Поход против финнов на самом деле обернулся простой резнёй. Они не успели ни собрать войско, ни даже как следует укрыться. Только пару раз и пришлось брать городки за частоколом на вершинах утёсов, да однажды вплавь броситься вслед за удирающими на остров посреди озера. И добычи было не ахти сколько. Скудный лесной народ не хотел умирать за свои бедняцкие пожитки, разбегался стремглав. Многих ловили. Новгородские норовили забрать полон, с полдороги отправили домой целую толпу связанных полоняников, всё больше девок да детей. Корела норовила убить – к чему лишние рты? И землю зря занимают, ишь, расплодились под боком.

Инги за весь поход ни разу не обнажил меча. Глядел с коня, как жгут очередную деревню, режут всё и всех попавшихся под руку. Глядел на промытое до бесцветия небо, на траву, пробивающуюся сквозь вороха старых листьев. Лето начиналось доброе, благодатное. Листва на берёзах сияла под солнцем искристой яшмой, заливались высоко над кронами жаворонки, не слыша людского крика.Мятеща лютовал. То ли не чувствовал над собой взгляд нового бога, отдав старым богам в заклад его талисман, то ли из обиды – не стоило на такой поход ещё и корелу подымать, обошлись бы малой ушкуйной ватагой. Скотину даже сёк, коней увечил. Леинуевы ворчали: зачем добро портить, всё ж отогнать можно.Были и ссоры новгородцев с корелой. И унимать их Мятеща не стал – вмешаться пришлось самому Инги. Но его до дрожи боялись и те и другие, и потому дальше ругани дело не зашло.

За день до солнцеворота вышли к свейской церкви на берегу озера. Свежесрубленный домишко с маковками и большим крестом стоял на самом берегу, гляделся в воду. Красивый домишко. Жрецы нового бога умели выбирать места для святилищ: на солнечных берегах или на вершинах холмов, лицом к закату, а если в городе – на площадях или подле хором первых людей, чтобы и выше, и красивее всего. Новый бог тоже любил власть и силу.

Инги первым бросил факел на крышу из смолистой дранки. А после того, как обвалились внутрь стены и сгинул среди пламени знак креста, приказал поворачивать домой. Возражать никто не стал. Финны – известные колдуны, и если патьвашка решил, что больше ходить среди них не стоит, так и вправду лучше уносить ноги. Тем более двигались уже как табор поселенцев, а не как войско – с возами, груженными рухлядью, со стадами коров и табунами коней.