Людмила Гурченко. Золотые годы

С того момента моя жизнь совершенно изменилась: репетиции, гастроли. Мы объездили весь Советский Союз. Однажды в одной компании мне понравилась девушка. Мы стали встречаться. Она училась в инязе на переводческом факультете. В те времена нравственность в нашей стране была на высоком уровне, и, чтобы «полноценно» встречаться, надо было полноценно жениться. Что мы и сделали 31 декабря 1971 года. Родители мои были не очень рады этому браку. Особенно мама. Потому что родители Тани (так звали мою первую жену) работали в тех самых органах, от упоминания которых моя мама могла упасть в обморок.

Свадьба состоялась в хрущевке, у нас дома. Гостей было немного. Конечно же, не обошлось без конфликтов. Мама сцепилась с Таниным папой… и мы с Таней ушли ночевать к соседям (хорошая первая брачная ночь). Сначала мы пожили в Люблино с родителями в хрущевке. Спали на полу. Папа, идя в ванную, перешагивал через нас и долго умывался, принимал душ и, распевая какую-нибудь модную песенку, с удовольствием вытирался. В это время мы, мечтая попасть в туалет (в хрущевках были совмещенные санузлы), согнувшись и держась за животы, ждали последнего куплета папиной песни. Потом, опять перешагнув через нас, папа шел в кухню завтракать, где, звеня посудой, накрывал на стол. Потом вставала мама. И все повторялось. Через два месяца мы переехали в квартиру к Тане, у которой была однокомнатная квартира с большой кладовкой, где мы спали. Еще была глухая бабушка и кот, который, прячась за приоткрытой дверью, когтями рвал нам, чужакам, ноги. Через месяц мы сняли квартиру и переехали в Кузьминки. Я опять стал много ездить по гастролям, а Таня училась. Отношения стали затухать. Таня начала чаще уезжать к своим родителям, я – к своим.

Глава вторая Знакомство

7

В тот период меня перевели в большой эстрадный оркестр под управлением Александра Горбатых, концертмейстером ритмгруппы. И тут в СССР приезжает испанский певец Рафаэль. Аккомпанировать Рафаэлю будет наш оркестр! Представляете! А я испанский знаю! С ним приезжают дирижер, гитарист и ударник. Все они испанцы! В то время у СССР еще не было дипломатических отношений с Испанией, у них правил Франко. Нас предупредили, чтобы лишнего не болтать, дружбу не заводить, подарки не принимать и не дарить.

Ладно. Не будем. Но как же испанский? Хочется поговорить. Мы подружились с испанскими музыкантами. Поехали гастролями по нашей необъятной стране на 42 дня. Все прошло триумфально! Вернулись в Москву. Рафаэль улетел в Испанию. У меня осталось очень хорошее впечатление об испанских музыкантах. Я даже какое-то время переписывался с барабанщиком Кинито. Во время гастролей у нас был такой случай. Выступали мы в Ленинграде, и вдруг срочно отзывают нашего переводчика! Что-то случилось, а что – я так и не узнал ни тогда, ни потом. Бежит ко мне директор оркестра.

– Костя, выручай!

Да, выручай-то выручай, но я не до такой степени знал испанский, чтобы переводить самому Рафаэлю. С музыкантами общался, но самому Рафаэлю… Я занервничал. Оказалось, что это была пара бытовых вопросов, пожеланий перед концертом. И я справился. Ура! Прошел еще один день без переводчика. На третий день он появился, поблагодарил меня. Но я вдруг почувствовал какое-то охлаждение ко мне со стороны оркестра. Ребята стали избегать общения, перестали просить перевести при разговоре с испанскими музыкантами… Я ничего не понимал. Спустя какое-то время, когда мы были в Ташкенте, один из музыкантов, махнув после концерта рюмочку, на мой вопрос, что же случилось, тихо прошептал: «Все уверены, что ты стукач!» И тут я понял ход их мыслей: только пришел в оркестр, почему-то знает испанский, а потом вызвали переводчика – значит, я настучал. Все понятно. Ну, а когда понятно, становится все легко и просто. Тогда я всем объяснил, что никакой я не стукач. И отношения сразу вернулись на прежний уровень. Гастроли прошли триумфально, мы благополучно вернулись в Москву.