Людмила Зыкина. Издалека долго…

За кулисы после концерта зашел великий мим Марсель Марсо, сказал, что нигде не слышал таких голосов, как в России, и сделал певице комплимент: «Эдит Пиаф пела душой. Не буду сравнивать ваши голоса, но в вашей душе много отзвуков Пиаф…». Выражали за кулисами свое восхищение Шарль Азнавур, Анри Ришар, Серж Лифарь. (Пресса тоже не скупилась на похвалы. «С необозримых просторов России привезла в Париж необыкновенно сердечные и задушевные русские песни Людмила Зыкина. Ее голос — радужная игра бриллиантов», — заключал статью обозреватель «Монд». «Песня звучит в высшей степени классически в исполнении Людмилы Зыкиной», — резюмировала «Юманите-Диманш».)

Знаменитый зал «Олимпия» в Париже, выступление в котором Зыкина считала самым волнительным, главным, открывшим ей дорогу в Европу и Америку.

В Париже Зыкина была шесть раз и всегда концерты проходили с не меньшим успехом, но именно тот первый, в «Олимпии», она считала самым волнительным, главным, открывшим ей дорогу в Европу и Америку.

Осенью того же 1964 года она впервые вылетела в Штаты. И снова кошки скребли на душе. Как сложатся гастроли? Что ее ждет? Что напишут газеты? «Знаешь, что меня успокаивало? — говорила она. — Арифметика гастролей. Пятнадцать штатов, двадцать восемь городов, сорок концертов за пятьдесят дней. Волноваться некогда. Но все же, когда публика собралась в новом зале „Нью-Йорк филармоник холл“, я чувствовала себя не очень-то уютно. Поймут ли мои песни здесь? Как их воспримет публика? Что напишут газеты?». Зыкиной никогда не приходилось жаловаться на зарубежную прессу. Она не припомнила даже какого-нибудь малюсенького штриха или намека со стороны репортеров, критикующих ее певческие способности, в чем я убедился, прочитывая зарубежные отклики в газетах на выступления певицы. Возможно, такое положение вещей не всегда оправдано: от недостатков нет свободных в мире.

«Слава богу, оценили, — продолжала Зыкина. — Зрители неистовствовали. Грохот, топот, визг, свист. Раз десять я выходила на бис, пела „Оренбургский платок“, „Течет Волга“. В других городах Америки волнение уже не так сказывалось — стала привыкать к публике. Обычно волнуюсь больше всего, когда первый раз выхожу на сцену в той или иной стране. Но все равно, каждый выход к зрителям — всегда экзамен».

Однако по прошествии лет певица, окончательно завоевав публику на разных широтах и привыкнув к аплодисментам, все меньше страдала от волнений и переживаний — к ней пришли спокойствие, невозмутимость и уверенность в себе, что является, по утверждению В. Белинского, признаком и силы, и достоинства.

* * *

Осенью 1981 года Зыкина с Гридиным вернулись с гастролей по Уралу и городам Сибири.

Спрашиваю Гридина:

— Ну как гастроли прошли? Шухеру, небось, наделали столько, что до сих пор аплодисменты аукаются в горах и предгорьях Урала.

— Как всегда, в полном порядке — аплодисментов хоть отбавляй. Людмила Георгиевна в Томске на концерте такое выдала, что вот спроси ее сейчас, сама не вспомнит.

— Ты о чем, Котик? (Так Зыкина называла мужа в кругу близких людей. — Ю.Б.) — вмешалась в разговор Зыкина.

— Все о том же. Придумала новую разновидность грибов — веснушки называются. Надо записать в Красную книгу.

— Ну так ведь никто не заметил.

— И хорошо, что не заметили твои «веснушки» с «темнушками».

А произошло в Томске вот что. К певице пришла руководитель областного управления культуры и спросила: «Нет ли в вашем, Людмила Георгиевна, репертуаре какой-нибудь песни, имеющей отношение к лесу? Завтра, в воскресенье, День работников леса, и на концерте весь зал заполнят труженики лесного хозяйства». Зыкина ответила, что в ее репертуаре такой песни нет. Но тут вмешался Гридин:

— Как же нет? А песня «грибочки-ягоды» Темнова? Она же вся про лес! Завтра вызову оркестр за два часа до начала концерта, мы все отрепетируем!

— Но я совсем не помню слов, особенно финальный блок. Там столько всего наворочено, — возразила Зыкина.

На что Гридин ответил:

— Выучишь! Тебе не впервой. Ты же уникально талантлива!

На другой день на репетиции Зыкина несколько раз пропела песню, поглядывая в шпаргалку (в песне Виктора Темнова на стихи Петра Черняева было такое обильное количество грибов и ягод, что Зыкина не смогла все сразу запомнить). Но потом все-таки шпаргалку отбросила и пропела песню наизусть.

Два отделения концерта прошли на ура. Много бисировали. Песня про грибочки-ягоды исполнялась в финале. Зыкина уверенно пропела три куплета, а в последнем припеве, не сбавляя темпа, вместо:

Сыроежки и маслята,
Грузди, рыжики, опята,
И лисички, и волнушки,
И веселые краснушки.

спела:

Мухоморы и чернушки,
И веселые темнушки,
И козлята, и свинушки,
И забавные веснушки.