Людо и звездный конь

Впрочем, в одном здешняя кузница отличалась от кузницы в родной деревне Людо. Под единственным оконцем, выходившим на реку, на полке стояли резные вещицы и статуэтки, лучше которых Людо не видел в жизни. Гномы из сосны, подобные тем, что вырезал отец, только еще искуснее и изобретательнее. Олени, серны и фавны из кедра и березы и куда более изящные металлические статуэтки фавнов, леших и детей. А еще сверкающая квадрига, запряженная четверкой. Выглядит как золотая, подумал Людо, но тут же себя одернул – не может же это и вправду быть золото! Лошадиные шкуры переливались в свете очага, а колесницу ковали словно не из металла, а из дамасского шелка. Возницы внутри не было.

Впрочем, Людо не успел толком рассмотреть фигурки. Кузнец, зажав в раскаленных щипцах подкову, отвернулся от горна и увидел гостей на пороге. Он не поздоровался, впрочем, Лев и Дева ничуть не удивились. Они не стали входить, просто встали по обеим сторонам двери. Кузнец взглянул на Ренти, затем глянул из-под черных бровей на Людо.

– Что ж, мальчик, – бросил он резко, – вводи, раз привел. Не возиться же с ними до вечера. Такие подковы сложно приладить, и лучше с этим не медлить. Скоро стемнеет. Можешь не привязывать, конь будет стоять смирно.

Вскоре Ренти тихо, как мышь, стоял в кузнице, а кузнец одну за другой поднимал его ноги и подгонял копыта под новые подковы. Людо было хотел помочь с мехами – он часто помогал кузнецу в родной деревне, – но увидел в углу двух подмастерьев, которых не заметил раньше. Тогда он отошел к полке под оконцем и принялся рассматривать резные фигурки.

Тюк-тюк, звяк-звяк. Яростное шипение остывающего металла в ведре с холодной водой. Хриплые вдохи и выдохи кузнечных мехов, рев пламени в горне. Тихое шипение подковы, которую приставили к конскому копыту. Запах горелого копыта, чего Ренти, казалось, вовсе не замечал. И снова скрежет, удары молота, тюк-тюк, звяк-звяк.

Работа заняла немало времени, и тени снаружи удлинились, но Людо времени не замечал. Не заметил он и того, как тихо и незаметно ушли Лев и Дева. Фигурки были на диво хороши. Он изучал каждую линию, каждый штрих, всей душой желая, чтобы настал день, когда он научится вырезать хотя бы вполовину так же искусно. Недотепа Людо, который не сделал в жизни ничего стоящего, только помогал отцу присматривать за скотиной да матери по хозяйству. Никогда ему не достичь такого мастерства! Никогда не видать таких искусных фигурок после того, как он покинет эту удивительную, прекрасную и пугающую страну…

Бурая узловатая рука легла ему на плечо, заставив подскочить на месте. Кузнец поднял с полки вырезанную из вяза фигурку лошади и вложил в ладонь мальчика:

– А теперь сожми. Почувствуй ее. Потри большим пальцем дерево. Вот так.

Широкий, словно лопата, большой палец любовно провел по деревяшке. Мозолистые пальцы гладили изящные резные ножки деревянного скакуна. Казалось невероятным, что эти натруженные руки способны создавать такие тонкие вещи. Людо гладил дерево, когда громадная лапища кузнеца сжала его ладонь в кулак с такой силой, что ему стало больно. Рука разжалась. Ладонь сковало, а когда Людо опустил глаза, то увидел, что на коже алеет отпечаток лошадиной фигурки.

Кузнец поставил вещицу обратно на полку.

– Больно? – спросил он с улыбкой, в которой сквозило не только добродушие.

Людо кивнул, потирая ладони.

– Теперь ты это запомнишь, – сказал кузнец, – и, если вернешься домой и возьмешь в руки деревяшку, ты почувствуешь ее форму, форму, которой она хочет стать. – Он воззрился на Людо острыми черными глазами, полускрытыми под нависшими бровями. – Запомни, мальчик, у всего есть душа. Даже сухой корень, который ты найдешь в лесу, хранит в себе тайну, и ты можешь вытащить ее наружу, как вылущить ядро у ореха, найти душу дерева и форму, которую оно хочет принять. Твои руки будут болеть, и ты не раз порежешься, но ты не должен останавливаться, пока не вытащишь из дерева душу. И не думай, что будет легко. Все, что хоть чего-нибудь стоит, не дается без труда. Но если желание твое велико и если в тебе есть искра, ты не остановишься, пока не добьешься цели, невзирая на боль… А теперь на Весы, и в путь. Скорпион не из тех, кто будет ждать.

– На Весы? – удивился Людо. Затем вспомнил знак на картинке, которую дал ему Гула, после знака Девы, и этот знак был здесь, в ярде от Людо, впечатанный каленым железом в косяк: ♎.

А затем он увидел Весы, самой простой конструкции и очень большие. Достаточно большие, чтобы взвесить лошадь. Крюк был вбит в потолок, к нему крепилась перекладина – коромысло, а с обоих концов коромысла на цепях свисали большие плоские чаши. Сейчас один конец был опущен строго вниз, а чаша стояла прямо на полу. Людо с удивлением заметил на ней измочаленный кусок веревки, недоуздок Ренти. Вторая чаша была пуста.

Кузнец снял повод с чаши, та поднялась вверх и замерла ровно посередине.

– Зачем вы взвешивали повод? – удивленно спросил Людо.

– Я взвешивал коня, а недоуздок был противовесом.

– Коня? – эхом отозвался Людо. – Хотите сказать, этот кусок веревки весит, как целый конь?