Людоед, который объелся (сборник)

На лбу Амато выступили крошечные капельки пота.

— Будь он проклят,— пробормотал он.

— Ну, все не так уж плохо, мистер Амато!

— Будет в десять раз хуже, чем вы думаете. Все это возбуждение, вся эта шумиха превратят личный праздник в предмет национального, даже всемирного интереса.

А посему Его Величество постарается сделать для нас это предприятие в двадцать раз труднее. Когда он в центре всеобщего внимания — он просто дьявол! Я-то воображал, что полиция убедит его отказаться от этой затеи.

— Они пытались,— сказала Элисон.— Быть в центре всеобщего внимания — это именно то, чего хочет наш мистер Мун.

— О, Господи,— вздохнул Амато. Он вытащил из нагрудного кармана шелковый платочек и вытер лоб.

— Но, мистер Амато, ваше дело — выбрать нужную еду и вина, вот и все! И, как говорит мистер Шамбрен, никто не сумел бы все это лучше организовать, чем вы.

— Вы не понимаете,— возразил Амато.— Ему невозможно угодить! Тут нечто большее, чем вина и кушанья.— Взгляд, брошенный им в сторону центрального стола, был полон ненависти.— Все должно происходить с точностью хронометра! Закуски — ровно в восемь, ни на минуту раньше или позже. Тарелки должны быть убраны ровно через шесть минут. Должен быть подан сигнал одному из оркестров — музыка заглушит звон посуды. Через шесть минут — подать суп! И так далее, и тому подобное...

— Так вы представьте ему свое меню, он внесет свои исправления, а вы достаньте себе хронометр,— бодро сказала Элисон.— Раз начав, вы уже будете механически следовать установленному распорядку. Меню при вас, мистер Амато?

Амато кивнул и опять вытер лицо платком.

— Мечтаю посмотреть, как человек может потратить тридцать тысяч долларов на банкет для своих друзей,— сказала Элисон.

— Неужели это реальная сумма? — спросил Джон.— Мистер Шамбрен называл эту цифру, но я подумал, что он просто преувеличивает для наглядности.

— Набежит и больше,— ответил Амато,— если включить подарки, устройство бара в фойе перед бальным залом, хор Метрополитен Опера.

Он вынул из папки несколько листков бумаги и протянул им. Джон поймал себя на том, что читает написанное с чувством какого-то благоговейного ужаса. 

 Большой бальный зал и гостиные.

 Приглашение к 7 часам вечера.

 Начало обеда в 8 часов вечера.

 Около 250 гостей.

 Ответственный: мистер Амато.

Далее следовало меню, включавшее: 

 холодные закуски шести сортов;

 горячие закуски трех сортов. 

Собственно обед — одиннадцать блюд на выбор, причем каждому блюду соответствовал определенный сорт вина. В качестве первого предлагался суп из хвостов кенгуру с вином «мадера специальная».

В заключение говорилось:

«Во время „Десерта Мун“ будет исполнено „Поздравляем с днем рождения" силами двух оркестров и хора Метрополитен Опера.

Гостям, оставшимся после окончания обеда, в фойе бального зала будут предложены сэндвичи и шампанское».

К этому прилагался примерный подсчет стоимости всего мероприятия — 22 386 долларов.

— Конечно,— сказал мистер Амато, вытирая лицо платком,— если к этому добавить стоимость двух оркестров и хора Метрополитен Опера, золотые зажигалки и компактную пудру для всех гостей, понадобится не меньше тридцати тысяч, чтобы покрыть эти расходы. Да, я забыл еще цветы с Гавайских островов, это по меньшей мере три тысячи долларов, сигареты с Суматры, художественные меню с ручной росписью, по пять долларов каждое. О, даже тридцать тысяч долларов будет мало!

— Вы начали составлять это меню и подсчитывать расходы вчера, в десять часов утра? — спросил Джон.

— Это моя работа,— пожал плечами Амато. Он был доволен произведенным впечатлением.— Но убедить мистера Муна принять все это — совсем другое дело!

— Вы никогда не пытались баллотироваться на пост президента Соединенных Штатов, мистер Амато? — спросил Джон.— Такие способности, такое владение цифрами.— Он восхищенно покачал головой.— Я буду агитировать за вас!

— Дорогой мистер Амато,— сказала Элисон.— А что такое «Десерт Мун»?

— Это праздничный торт, но весьма особого рода,— сказал явно польщенный Амато.— Он будет сделан в форме яхты мистера Муна. Искусственный лед, скрытый в контейнере в центре, создаст иллюзию дыма, выходящего из трубы. Иллюминаторы будут оснащены крошечными электрическими фонариками. Это будет настоящее произведение искусства.

— И в тот момент, когда Великий Человек вонзит в него нож,— продолжала Элисон с ноткой благоговения в голосе,— хор Метрополитен Опера запоет...

— «Поздравляем с днем рождения»,— закончил Амато.

— Вот именно! С днем рождения,— шепотом произнес подошедший неслышно Кардоза:— Вас требуют пред Очи, Амато!

— Что? — Амато, как ужаленный, подскочил в своем кресле.