Людоед, который объелся (сборник)

— Отнюдь нет, дорогой мой! В этом и заключается мой секрет. Никогда не пользуйтесь открыто его слабостью. Знайте о ней про себя, храните свое знание как драгоценную тайну. Только дайте ему понять, что вы ее знаете. Вот тут-то, Джон, ваш отец и совершил ошибку! Он открыл свой секрет — заявил всему миру, что Обри Мун — трус. Если бы он держал свой секрет при себе, но шепнул бы при случае Муну про ту историю во время пожара, Мун много бы дал, чтобы эта история осталась тайной. Тогда, пожалуй, ваш отец мог бы командовать войсками НАТО. Мун сделал бы это, вместо того чтобы использовать свои деньги и могущество против вашего отца. Ошибка Мак-Айвера заключалась в том, что он раскрыл свои карты до совершения сделки.

— Вы не зря говорили о цинизме,— пробормотала Элисон.

— Конечно, деточка! Это борьба за выживание. Я не думаю, что в этом здании есть хоть один человек, о котором бы я не знал того, что он очень хотел бы скрыть. Узнавать такие вещи — моя задача. Я знаю, кто из мужчин обманывает своих жен и кто из жен обманывает своих мужей. В повседневной жизни это может дать мне не больше, чем вежливое приветствие тех, кто в других обстоятельствах просто бы меня игнорировал, Но в более серьезных случаях это окупается с лихвой.— Шамбрен усмехнулся. Он вытер пальцы бумажной салфеткой и направился к выходу.

— Вопросы есть, дети мои?

— Что вы имеете против Муна? — спросил Джон,

— Мун — случай уникальный. Вот уже четверть века, как его грехи стали общенародной собственностью. Он сумел обратить их в свою пользу. Он знает технику тайного шантажа не хуже, чем я. Если он знает что-нибудь за вами, Джон, советую вам уйти в тень.— Шамбрен помедлил, колеблясь.— Поскольку я тоже знаю кое-что о вас, Джон, было бы неплохо узнать и все остальное. Но, как я полагаю, лейтенант взял с вас слово молчать?..

Шамбрен ласково улыбнулся Джону, вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

— Удивительный человек,— задумчиво произнесла Элисон.

Глава 2

Пять минут спустя в кабинете Элисон появился лейтенант Харди. Его направил туда Джерри Додд, которому позвонил по телефону Джон.

Харди был свидетелем того, что происходило в Гриле, так что Джону не пришлось ему ничего рассказывать.

— Что вы там видели, кроме этого, так сказать, представления? — нетерпеливо спросил он.

— Я что-то не понимаю,— ответил Джон.— А что я там должен был видеть?

— Черт возьми, Уилз, предполагалось, что вы ищете заказчика, который заплатил вам десять тысяч долларов за убийство человека! Если наше предположение верно, то — десять против одного — он там был и наблюдал за спектаклем, устроенным Муном. Так что же вы видели?

— Боюсь, что, как и все в Г риле, только Муна и его компанию,— медленно покачал головой Джон.— К тому же мне сразу стало ясно, что он меня узнал и что-то сказал обо мне Сторму.

— Это я видел,— сказал Харди.— А что вы воображали? Что он травил вас двенадцать лет и не знал, как вы выглядите? Я это видел. И я видел вас и, если бы я заплатил за убийство Муна, остался бы очень доволен. Вы были воплощением ненависти! Наверняка мистер X считает сейчас, что его вклад окупится. Но вы и мисс Барнвелл должны были, как мы условились, выследить этого парня. Кто-нибудь из вас хоть что-нибудь заметил?

— Боюсь, я настолько был захвачен личными переживаниями, что начисто забыл, зачем я там...

Харди кисло усмехнулся.

— А мисс Барнвелл сражалась за свою репутацию в глазах общества. Бьюсь об заклад, что и она ничего не видела!

— Спасибо, что по крайней мере оценили мое положение,— сказала Элисон.

— За последние сутки я кое-что узнал об этом заведении.— Харди потер подбородок.— Все выглядят совершенно одинаково. О, конечно, среди них есть тонкие и толстые, высокие и низкие, брюнеты и блондины, но все они выглядят одинаково. Высший сорт! Элита! Позолоченные шкуры! Но кое у кого в этой позолоте есть трещины. У них та же ненасытная тяга к сплетням, к копанию в грязи, как у любого другого. Однако я не заметил того, кого искал. Того, кто следил за вами, Уилз! Я надеялся, что вы кого-нибудь заметили. Обычно слежку за собой чувствуешь кожей.

— Мне очень жаль,— сказал Джон.— Но я должен вам сказать кое-что. Ради этого я и просил вас прийти сюда. Во-первых, Шамбрен знает, кто я, и знает, что я в чем-то с вами сотрудничаю.

— То-то мне показалось, что он усмехнулся, когда я проходил мимо. Значит, он все знает? О деньгах, о письме, о том, что мы делаем?

— Мы ничего ему не говорили,— ответил Джон.— Он сам обо всем догадался. Он раскусил меня вскоре после нашей встречи. Он знал, что вы тут были и говорили с нами. Если он знает еще что-нибудь, то, во всяком случае, он об этом умолчал. Но у него есть свои способы узнавать, что к чему.

— Ну, я так и знал — что-нибудь обязательно просочится,— вздохнул Харди.— Такое уж это место. Ладно! Пусть узнает все сам. То, что мы делаем, останется по-прежнему тайной. Ладно! С этим все. Что же во-вторых?

Джон достал смятый клочок бумаги, который бросила ему Марго Стюарт в Г риле, и протянул его Харди.