Людоед, который объелся

На лбу Амато выступили крошечные капельки пота.

– Будь он проклят, – пробормотал он.

– Ну, все не так уж плохо, мистер Амато!

– Будет в десять раз хуже, чем вы думаете. Все это возбуждение, вся эта шумиха превратят личный праздник в предмет национального, даже всемирного интереса.

А посему Его Величество постарается сделать для нас это предприятие в двадцать раз труднее. Когда он в центре всеобщего внимания – он просто дьявол! Я-то воображал, что полиция убедит его отказаться от этой затеи.

– Они пытались, – сказала Элисон. – Быть в центре всеобщего внимания – это именно то, чего хочет наш мистер Мун.

– О, Господи, – вздохнул Амато. Он вытащил из нагрудного кармана шелковый платочек и вытер лоб.

– Но, мистер Амато, ваше дело – выбрать нужную еду и вина, вот и все! И, как говорит мистер Шамбрен, никто не сумел бы все это лучше организовать, чем вы.

– Вы не понимаете, – возразил Амато. – Ему невозможно угодить! Тут нечто большее, чем вина и кушанья. – Взгляд, брошенный им в сторону центрального стола, был полон ненависти. – Все должно происходить с точностью хронометра! Закуски – ровно в восемь, ни на минуту раньше или позже. Тарелки должны быть убраны ровно через шесть минут. Должен быть подан сигнал одному из оркестров – музыка заглушит звон посуды. Через шесть минут – подать суп! И так далее, и тому подобное…

– Так вы представьте ему свое меню, он внесет свои исправления, а вы достаньте себе хронометр, – бодро сказала Элисон. – Раз начав, вы уже будете механически следовать установленному распорядку. Меню при вас, мистер Амато?

Амато кивнул и опять вытер лицо платком.

– Мечтаю посмотреть, как человек может потратить тридцать тысяч долларов на банкет для своих друзей, – сказала Элисон.

– Неужели это реальная сумма? – спросил Джон. – Мистер Шамбрен называл эту цифру, но я подумал, что он просто преувеличивает для наглядности.

– Набежит и больше, – ответил Амато, – если включить подарки, устройство бара в фойе перед бальным залом, хор Метрополитен Опера.

Он вынул из папки несколько листков бумаги и протянул им. Джон поймал себя на том, что читает написанное с чувством какого-то благоговейного ужаса.

Большой бальный зал и гостиные.

Приглашение к 7 часам вечера.

Начало обеда в 8 часов вечера.

Около 250 гостей.

Ответственный: мистер Амато.

Далее следовало меню, включавшее:

холодные закуски шести сортов;

горячие закуски трех сортов.

Собственно обед – одиннадцать блюд на выбор, причем каждому блюду соответствовал определенный сорт вина. В качестве первого предлагался суп из хвостов кенгуру с вином «мадера специальная».

В заключение говорилось:

«Во время „Десерта Мун” будет исполнено „Поздравляем с днем рождения” силами двух оркестров и хора Метрополитен Опера.

Гостям, оставшимся после окончания обеда, в фойе бального зала будут предложены сэндвичи и шампанское».

К этому прилагался примерный подсчет стоимости всего мероприятия – 22 386 долларов.

– Конечно, – сказал мистер Амато, вытирая лицо платком, – если к этому добавить стоимость двух оркестров и хора Метрополитен Опера, золотые зажигалки и компактную пудру для всех гостей, понадобится не меньше тридцати тысяч, чтобы покрыть эти расходы. Да, я забыл еще цветы с Гавайских островов, это по меньшей мере три тысячи долларов, сигареты с Суматры, художественные меню с ручной росписью, по пять долларов каждое. О, даже тридцать тысяч долларов будет мало!

– Вы начали составлять это меню и подсчитывать расходы вчера, в десять часов утра? – спросил Джон.

– Это моя работа, – пожал плечами Амато. Он был доволен произведенным впечатлением. – Но убедить мистера Муна принять все это – совсем другое дело!

– Вы никогда не пытались баллотироваться на пост президента Соединенных Штатов, мистер Амато? – спросил Джон. – Такие способности, такое владение цифрами. – Он восхищенно покачал головой. – Я буду агитировать за вас!

– Дорогой мистер Амато, – сказала Элисон. – А что такое «Десерт Мун»?

– Это праздничный торт, но весьма особого рода, – сказал явно польщенный Амато. – Он будет сделан в форме яхты мистера Муна. Искусственный лед, скрытый в контейнере в центре, создаст иллюзию дыма, выходящего из трубы. Иллюминаторы будут оснащены крошечными электрическими фонариками. Это будет настоящее произведение искусства.

– И в тот момент, когда Великий Человек вонзит в него нож, – продолжала Элисон с ноткой благоговения в голосе, – хор Метрополитен Опера запоет…

– «Поздравляем с днем рождения», – закончил Амато.

– Вот именно! С днем рождения, – шепотом произнес подошедший неслышно Кардоза: – Вас требуют пред Очи, Амато!

– Что? – Амато, как ужаленный, подскочил в своем кресле.