Людоеды в Петербурге. Новые красные против новых русских

Влад в сотый раз набрал номер клиники, и в сотый раз безразличный голос ответил ему, что Жанна находится в реанимации. «Она на грани жизни и смерти из-за меня! Почему, любя ее больше всего на свете, я приношу ей одни несчастья?!»

В дверь позвонили. Наконец-то. Влад щелкнул замком и не поверил своим глазам — на пороге стоял… Крученый.

— Можно? — Гримасу, появившуюся на его грубом морщинистом лице, с большой натяжкой можно было назвать застенчивой улыбкой.

— Входи.

Крученый поставил на стол бутылку водки, выложил закуску.

— Выпьем?

Влад молча пошел на кухню за стаканами.

— Не думал, что мне придется пить со своим убийцей. За тебя, Крученый, — Влад поднял стакан.

— Ты не думай, я не дешевка. Просто меня сильно прижал один… — Крученый выругался.

— Подполковник, что ли? — как бы между прочим спросил Влад.

— Откуда ты знаешь? — Рецидивист дернулся, уронил стакан.

— Знаю.

— Слушай, Трюкач, если бы он сказал, что надо убить тебя, я ни за что бы не согласился. Лучше бы срок взял, — рецидивист наполнил свой стакан, выпил водку с торопливостью сердечника, принимающего нитроглицерин. — Ты Ивану не скажешь? Если тюрьма узнает, что я у подполковника «в шестерках», ты понимаешь, что со мной будет?

— Догадываюсь. Не беспокойся, «вор в законе» ничего не узнает. Ты только из-за этого пришел?

— Нет, совестно стало.

— Но ведь я тебя изуродовал, — Влад кивнул на палец рецидивиста.

— Я не злопамятный. Меня теперь Беспалым зовут.

— Обижаешься?

— Наоборот, все знают, что ты меня пометил. За это и уважают — ты же у нас «в законе». Тюрьма тоже газеты читает.

— Мелочь, а приятно. Наливай, Беспалый. — «Странно, как можно гордиться сломанным пальцем, — подумал Трюкач, но тут же вспомнил, как неохотно каскадеры выравнивают вмятины на своих машинах. — Они как шрамы на лице воина. За неимением сойдет и сломанный палец». Владу вдруг захотелось помочь рецидивисту, даровавшему ему жизнь. — Как ты будешь объясняться с подполковником?

— А никак. Возьму срок. Тюрьма мне дом родной.

— Сделаем по-другому, — хитроватая улыбка Влада обнадежила Крученого. — Я напишу заявление в милицию о разбойном нападении, дам твои приметы. Подполковник узнает об этом одним из первых. Он сам предложит тебе уйти в подполье или уехать, потому что, если тебя арестуют, ты дашь показания против него.

— А если он по приметам арестует меня?

— Понадобится опознание, а я тебя, разумеется, не узнаю.

Новый звонок прервал мирную беседу убийцы и его жертвы. В квартиру ввалились Майк со Стасом.

— С кем ты общаешься, герой-любовник, и что вы здесь пьете? — Стас принюхался к запаху алкоголя.

— Кажется, у нас в гостях любитель автомобильного спорта, — блондин поздоровался с Беспалым.

— Ну, я пошел, — рецидивист исчез за дверью.

— Слушай, Влад, у нас сенсационная новость. Мы со Стасом нашли выход на клиентов Фрэнка в Европе, — Норман радостно швырнул на стол маршрутную карту Трансформера. — Здесь отмечены все пункты его остановок во Франции, в Германии и Италии. Да что с тобой? — Майк умолк. Подавленное настроение Трюкача остановило поток его радостных восклицаний. — Ты здоров, Влад? Что-нибудь случилось?

— Жанка в коме, — Влад подошел к окну. Он не хотел, чтобы друзья увидели слезы на его глазах. — Я позвоню, — он снова набрал номер клиники. Дежурная после обычных слов о реанимации попросила его не вешать трубку. Влад замер.

— Вам оставлена записка от профессора. Он просит вас немедленно приехать, — все тем же бесстрастным голосом автоответчика сообщила медсестра.

— Передайте профессору, что я уже выехал, — Трюкач повесил трубку.

— Мы с тобой, Влад.

Трюкач застал профессора в ординаторской. Он сидел в той же позе, что и в первый раз, повернувшись спиной к входной двери.

— Доктор, вы меня вызывали?

Профессор оглянулся.

— Садитесь, молодой человек.

Влад присел на краешек стула, чувствуя, как бешено колотится сердце, как стучит кровь в висках. Он понял, что должен приготовиться к худшему, и не нашел для этого душевных сил.

— Возьмите себя в руки, будьте мужественны, — профессор отвел глаза в сторону. — Ведь вы, кажется, каскадер.

Влад стиснул кулаки так, что ногти впились в ладо-Ли.

— Говорите, профессор.

— Вашей невесте осталось жить не более двух суток. Она умрет, не приходя в сознание…

— Я даже не смогу с ней попрощаться?

Плечи каскадера опустились, голова склонилась к груди. Он подавил в себе рыдания. Встал, отвернулся. И не смог сдержать горьких безутешных слез. Стоя лицом к стене, Трюкач плакал, не смея поднять руки, чтобы утереть глаза. Никто не должен был знать, что он плачет.

— Ничего нельзя сделать? — без всякой надежды спросил он.

— Практически ничего. У нас нет нужных медицинских приборов и препаратов.

— Но где-то они есть?

— В Швейцарии, и стоят они миллион долларов.

— О Господи! — С трудом передвигая ноги, Влад вышел в коридор. Вернулся. — Доктор, позвольте мне хотя бы взглянуть на нее.

— Это категорически запрещено. Но для вас я сделаю исключение.