Людоведение

Помимо критерия избранничества, на деньги возлагается еще ряд психологических функций: 1) защита от этого страшного мира. Защита иллюзорная, но немного успокаивающая; 2) условие выживания, поскольку, протестантский образ жизни делает человека узкоспециализированным и недееспособным: он становится неспособен взаимодействовать с этим миром и прокормить себя самостоятельно, он становится зависим от других и вынужден покупать. Кроме того, католическая идея индульгенции о том, что избавление от наказания можно купить, выражает новое ощущение особой роли денег, некой духовной роли – они уже действуют не только в этом мире, но влияют на тот. «Теория индульгенций, сформулированная Клементом VI в 1343 году, демонстрирует дух нового капиталистического мышления. Папа, говорил Клемент VI, имеет в своем распоряжении неисчислимые заслуги Христа и святых и может распределить часть этого сокровища между верующими. В этой концепции папа выступает в роли монополиста, обладающего огромным моральным капиталом и использующего этот капитал для получения финансовой выгоды в обмен на моральную выгоду его "клиентов"»12. «Вот расценки за отпущение некоторых грехов:

Изнасилование священником девушки – 2 ливра 8 су.

Прелюбодеяние священника с родственницами – 67 ливров 12 су.

Грех монахини с несколькими мужчинами – 131 ливр 15 су.

Разрешение священнику жить с родственницами – 76 ливров 1 су.

Грабеж, кража и поджог всем желающим – 131 ливр 7 су.

Простое убийство – 15 ливров 4 су. (Если в один день совершено несколько убийств, то оплата взимается лишь за одного).

Избиение жены мужем – 3 ливра 4 су.

Убийство жены – 17 ливров 15 су. С сообщников мужа взимается по 2 ливра.

Убийство епископа – 131 ливр 14 су.

Убийство нескольких священников: за первого – 137 ливров 6 су, за

каждого следующего – половина цены.

Еретик, вернувшийся в церковь – 269 ливров.

Освобождение священника от уплаты своих долгов – 17 ливров 3 су»13.

Доктрина предопределения часто рассматривается как основная черта реформатского богословия. Для многих понятие «кальвинист» практически тождественно определению «человек, уделяющий огромное внимание доктрине предопределения»: Бог активно желает спасения тех, кто будут спасены, и проклятия тех, кто спасены не будут. Предопределение поэтому является «вечным повелением Божьим, которым Он определяет то, что Он желает для каждого отдельного человека. Он не создает всем равных условий, но готовит вечную жизнь одним и вечное проклятие другим»14.

Доктрина предопределения выражает и усиливает чувство беспомощности и ничтожности индивида. Ни одна доктрина не могла бы более отчетливо сформулировать бессмысленность человеческой воли, человеческих усилий. Решение судьбы человека полностью изъято из его рук; человек не может сделать ничего, чтобы изменить это решение, он лишь безвольное орудие в руках Бога. Доказать свое избранничество или проклятие невозможно, но добродетельной жизни и непрерывным усилиям кальвинизм придавал все большее значение, утверждая, что успехи в земной жизни, вытекающие из этих усилий, являются знаком спасения.

Доктрина предопределения приводит к идее прирожденного неравенства людей: те, что будут спасены, и те, которым предназначено вечное проклятие.

Поскольку эта судьба назначена еще до рождения, никто не в состоянии ее изменить, что бы он ни делал в течение своей жизни. Таким образом, человеческое равенство отрицается в принципе: люди созданы неравными. Из этого принципа вытекает и невозможность солидарности между людьми, поскольку отрицается сильнейший фактор, лежащий в основе этой солидарности, – общность человеческой судьбы. Кальвинисты естественно считали, что именно они – избранники, а все остальные прокляты богом и достойны презрения и ненависти.

Этот кальвинистский принцип неравенства существует до сих пор и проявляется, например, как признак тоталитарных сект, как основа расизма и национализма или как психологическая особенность функционирования «Эго» человека (нарциссизм).

«Протестантство оставило индивида одного лицом к лицу с богом. Индивид, в одиночку стоящий перед могуществом бога, неизбежно ощущал себя сокрушенным и искал спасения в полнейшей покорности… Психологически этот духовный индивидуализм мало отличался от индивидуализма экономического: в обоих случаях индивид совершенно одинок, в обоих случаях он сталкивается с подавляющей силой, будь то господь, конкуренты или безликие экономические силы. Индивидуалистическое отношение к богу было психологической подготовкой к индивидуализму человека в мирской жизни» 15.