Людовик XI

Вскоре после этого король направился в апартаменты, которые были приготовлены для него неподалеку, в прекрасной резиденции сборщика налогов. Герцог, который не остался там, продолжил свой путь. Недалеко возвышался полуразрушенный силуэт маленького замка Перон, который, с его непригодными стенами и небольшим количеством жилых комнат, плохо подходил для приема короля. Когда Людовик уже собирался войти в дом, он услышал бряцание оружия, который заставил его подумать, что через ворота Сен-Николя проходит отряд солдат. Обернувшись, он увидел очень неприятное зрелище: под бургундским стягом с крестом Святого Андрея, шествовала группа врагов, присутствие которых совсем не радовало. Под знаменем маршала Бургундии ехали его шурин из Савойи Филипп де Брессе, смутьян, которому король научился не доверять[88], его бывший фаворит, вероломный Антуан дю Ло, сбежавший из тюрьмы несколько месяцев назад, Понсе де Ривьер, капитан королевской армии, который был уволен за отказ от своих обязанностей во время Войны за общественное благо, и сеньор д'Юрфе, враг  короля из Бретани.

Увидев короля, Филипп де Брессе сделал реверанс, но Людовик поспешил укрыться в доме. Он не пытался скрыть свою тревогу от окружающих. Из окна он мог видеть, как новоприбывшие поселились в замке Перон. Король немедленно сообщил герцогу Бургундскому, что, ввиду присутствия врагов, он желает удалиться под защиту стен. Карл поспешил ответить своему гостю, что с радостью выполнит его желание, но заверил его, что ему нечего бояться. Вскоре король узнал, что прибывшие командовали армией, которую герцог привел из графства и герцогства Бургундского, чтобы напасть на льежцев. Людовик сел ужинать но ел без аппетита. Что бы ни говорил Карл, неожиданное появление Филиппа де Брессе и его спутников не предвещало ничего хорошего, а Людовик был не из тех, кто пренебрегал предзнаменованиями. Однако во второй половине дня замок был очищен, и около шести часов вечера король смог въехать в него вместе с членами своей свиты.

На следующий день началась кампания, с помощью которой Людовик XI надеялся еще раз склонить герцога Бургундского к своей воле. Переговоры велись тайно путем постоянного обмена сообщениями. Иногда они проходили вчетвером: Жан Ла Балю сопровождал короля, а герцог брал с собой своего давнего фаворита, Гийома Бише, который оказал Людовику ценные услуги во время осады Парижа (1465). В то же время королевские и герцогские советники вели официальные переговоры. Как на публике, так и тайно Людовик XI старался поддерживать Карла в хорошем расположении духа, что делалось не без труда, учитывая его мнительный характер. Однажды утром, около десяти часов, королю сообщили, что герцог приближается с большой помпой, и он немедленно вышел из замка, чтобы поприветствовать его на улице. Однако ему было трудно сохранить самообладание, когда он понял, что герцог взял с собой Филиппа де Брессе, то ли по злому умыслу, то ли просто из-за отсутствия такта. Тем не менее, он обнял Карла со всем энтузиазмом, на который был способен; но, увидев, что тот настаивает на представлении ему Филиппа, он уже не мог скрыть своего раздражения и, сделав вид, что не знает этого человека, с язвительной иронией заявил, что "не узнал своего савойского шурина, который показался ему сильно изменившимся". Через день или два король предложил герцогу Бургундскому пару лошадей, которых ему недавно подарил герцог Миланский. Одна из них охромела во время долгого путешествия, которое она только что совершила, и король попытался компенсировать этот недостаток, выдав блестящий рассказ, о том что животное было ранено во время ратного подвига, когда на нем ехал великий итальянский кондотьер Роберто де Сансеверино. Лошадь, сказал он Карлу, была создана для того, чтобы творить чудеса.

Людовик, казалось, был на грани сотворения чуда. Ни усилия его советников, ни добрые слова его бургундских друзей, ни весь его личный репертуар обаяния и убеждения пока не дали ни малейшего результата. Король Франции был готов пойти на огромные уступки Бургундии, чтобы иметь возможность вести дела с остальной частью королевства, не опасаясь английского вторжения: он был готов принять непомерные требования, которые представители герцога выдвинули на конференции, состоявшейся за две недели до этого, при условии, что Карл откажется от союза с Эдуардом IV, разорвет узы, связывавшие его с Бретанью, и обязуется служить ему "вопреки всему". Но герцог Бургундский, не удовлетворившись прямым отказом от этого предложения, ответил с редкой степенью высокомерия: поскольку по Ансенисскому договору брат короля поклялся отказаться от своих претензий на герцогство Нормандия, он потребовал, чтобы молодому Карлу было выделено в качестве компенсации графство Шампань, которое, не нужно говорить, граничило с бургундской территорией.