Людовик XI

Днем и ночью король действует с величайшей бдительностью […] Каждый день все больше нормандцев прибывают к нему, чтобы просить пощады за совершенные ими ошибки и передать в его руки ключи от своих городов […] и Его Величество принимает каждого любезно и прощает прошлые прегрешения […] Сейчас король занят назначением новых должностных лиц по всей Нормандии […] с таким благоразумием и проницательностью, какие только может представить Ваше Высочество. Похоже Его Величество подавил восстание своих врагов…

Призвав Вернон к капитуляции, герцог Бурбонский осадил Лувье. С тех пор Людовик опасался лишь того, что его брат будет искать убежища на территории герцога Бургундского или даже в Англии. Поэтому на Рождество, посоветовавшись с Франциском II, он поручил двум бретонцам сообщить Карлу о прощении и обещании предоставить ему богатый апанаж, который должны были выбрать сами герцоги Бретонский и Бурбонский. Панигарола, который следовал за Людовиком во всех его путешествиях пишет:

В течение нескольких дней, Его Величество ездил верхом и работал без перерыва, согласно своей привычке, и с каждым днем становится все более очевидным, что он человек, который любит и переносит самые тяжелые труды.

К концу декабря король направлялся к Лувье, который все еще был осажден герцогом Бурбонским.

Путешествуя по Нормандии, Людовик постоянно следил за великими баронами своего королевства. Ему сообщили, что герцог Немурский планирует передать Руссильон своему кузену, графу д'Арманьяку. Однако угрожающее послание короля положило конец заговору и заставило герцога Немурского вновь присягнуть королю на верность. Графу де Фуа Людовик дал разрешение разобраться с беспорядками, которые постоянно будоражили Наварру, "чтобы он потратил свои деньги и не имел больше возможности вредить королю или плести интриги против него".

Людовик уже отослал сына последнего от двора, "потому что, находясь там, он тайно сообщал брату короля о том, что происходит…".

Герцог Иоанн Калабрийский и его отец постоянно направляли королю просьбы о деньгах и заверения в своей лояльности. Сын короля Рене хотел присоединиться ко двору, но Людовик сказал Панигароле, что "он скорее возьмет четырех турок", чем примет его в свой дом; однако в общении с герцогом Иоанном ему пришлось соперничать с "братьями святого Франциска, и в особенности использовать лицемерие с тем же мастерством, что и они". После довольно долгого молчания граф де Шароле ответил на сообщение об успехах короля в Нормандии "приятными словами" и предупредил Людовика, что вскоре к нему прибудет посольство.

Приняв капитуляцию Лувье, уже новом 1466 году, Людовик отправился в Пон-де-л'Арк, куда прибыл вечером 5 января, чтобы проконтролировать подготовку к осаде города: "Он энергично руководил установкой бомбард, рытьем траншей и размещением войск". Затем король приказал своей артиллерии открыть огонь, а на следующий день методично продолжал "устанавливать осаду сектор за сектором"[76].

С тех пор агенты короля безжалостно выслеживали всех, великих и малых, кто пытался бежать от безнадежного дела нового герцога Нормандского. Переодетый кордельером и сопровождаемый монахом, генерал финансов Карла был арестован при попытке перебраться в Пикардию. Он и его спутник были немедленно преданы суду купеческого прево и утоплены в реке Эвр. "Почти каждое утро в реке находили все новые трупы", — отмечает Панигарола. Молодой Карл завалил брата сумбурными посланиями, в которых гневные жалобы чередовались с туманными предложениями, с помощью которых он давал понять королю, что готов подчиниться его воле.

Однако Людовик продолжал осаду Пон-де-л'Арк.

Днем и ночью, вооруженным, проходя по окопам, чтобы руководить действиями своих войск и решать, в каком месте удобнее произвести штурм, он лично наблюдал за всем на местах и поступал сообразно происходящему….