Людвиг II: Калейдоскоп отраженного света

Так, 4 мая 1864 года сразу же после первой встречи с Людвигом II Вагнер писал Элизе Вилле[46], своему последнему другу «из прошлой жизни»: «Я был бы самым неблагодарным человеком, если бы не поделился с Вами моим безграничным счастьем! Вы знаете, что молодой баварский король призвал меня. Сегодня меня представили ему: он так хорош и умен, так душевен и прекрасен, что, боюсь, жизнь его в обыденных условиях мира промелькнет, как мгновенный божественный сон (курсив наш. — М. З.)! Он любит меня с сердечностью и пылом первой любви. Он знает обо мне всё и понимает меня и мою душу. Он хочет, чтобы я навсегда остался возле него, работал, отдыхал, ставил на сцене свои произведения. Он хочет дать мне для этого всё, что нужно. Я должен окончить «Нибелунгов» — он намерен поставить их так, как я хочу. Я должен быть неограниченным господином самого себя, не капельмейстером; я должен быть самим собой и его другом. И это всё он понимает так же строго и точно, как если бы мы с Вами говорили на эту тему. У меня не будет никакой нужды, у меня будет всё, что необходимо, лишь бы я остался при нем. Что скажете Вы на это? Что? Слыхано ли это? Неужели это не сон? Представьте себе только, как я тронут! Мое счастье так велико, что я совсем им подавлен. Об очаровании его глаз Вы не можете иметь никакого представления! Если бы только он жил — он слишком хорош для этого мира!..»^{45} Пророческие слова!

Людвиг II предоставил в распоряжение Вагнера усадьбу Пеллет (Pellet), расположенную близ Берга. Очень любивший замок своего детства Хоэншвангау, став королем, он полюбил и Берг, где провел счастливейшие дни своей жизни. В первую очередь замок был удобен из-за близости к Мюнхену (ведь с государственной точки зрения если монарху и можно отлучаться, то в места «в пределах досягаемости» столицы). Людвиг мог удаляться сюда по первому своему желанию, тогда как переезд в Хоэншвангау, а впоследствии в Нойшванштайн и Линдерхоф сопровождался немалыми трудностями и затратами. В Берге Людвиг бывал практически постоянно, поэтому неудивительно, что сразу по приезде Вагнера в Мюнхен Людвиг поселил своего кумира именно вблизи королевского замка. Композитор жил в Пеллете с 14 мая по 7 октября 1864 года.

Двадцатого мая 1864 года Вагнер писал еще одному своему другу, великому певцу Людвигу Шнорру[47]: «Дорогой Шнорр! Поверьте мне, мой идеал нашел свое воплощение. Нельзя себе и представить чего-либо более прекрасного, более совершенного… Юный король, весь проникнутый духовностью, человек с глубокою душою и невероятной сердечностью, открыто, пред всеми, признаёт меня своим единственным, настоящим наставником! (Здесь и далее курсив наш. — М. З.) Он знает мои музыкальные драмы и литературные работы. Кажется, никто не может сравниться с ним в этом отношении. Он является моим учеником в такой мере, как, может быть, никто другой, и чувствует себя призванным осуществить веемой планы, какие только могут быть осуществлены человеческими усилиями. К тому же он обладает всей полнотой королевской власти. Над ним нет опекуна, он не подчиняется ничьему влиянию и так серьезно и уверенно ведет правительственные дела, что все видят и чувствуют в нем настоящего короля. То, что я нашел в нем, нельзя выразить словами. И увлекательная прелесть наших ежедневных встреч всё больше и больше убеждает меня в том, что судьба сотворила для меня невероятное чудо. Итак, относительно всего этого — ни тени сомнения. У меня нет никаких титулов, никакой должности, никаких обязательств. Я только Рихард Вагнер. Король вполне разделяет мое презрение к театру, особенно к опере. Как и я, он знает, что только выдающиеся постановки могут изменить к лучшему общее положение вещей. И заняться этим делом при таких благоприятных обстоятельствах зависит всецело и исключительно от меня. Поэтому мы разработали план совершенной, по возможности, инсценировки «Тристана». Назначить день этой постановки мы предоставляем Вам…»^{46}