Людвиг II: Калейдоскоп отраженного света

Людвиг выглядел по-настоящему влюбленным. И это ни в коем случае не было притворством — король никогда не был способен на неискренность даже из политических соображений, не говоря уже о сфере личных чувств. Что бы потом ни говорил даже сам Людвиг, это не был и самообман: мол, под влиянием общественного мнения он заставил себя поверить, что это любовь. Он никогда ничего не делал под давлением общественного мнения — кроме, пожалуй, рокового удаления Вагнера из Мюнхена, которое в итоге и привело его к трагедии. Людвиг действительно полюбил, полюбил всем сердцем, со всей страстью порывистой эмоциональной натуры, для которой во внезапно вспыхнувших чувствах нет ничего из ряда вон выходящего. Современник и биограф короля профессор Конрад Байер (Веуег; 1834–1906) отмечал: «Король окружил свою невесту таким ореолом романтизма, что все в стране поверили тому, что она воплощенная поэзия. Он заказал лучшему скульптору ее бюст и поставил его в своем зимнем саду. Затем один из лучших художников Мюнхена, портретист Barfus[72], по заказу короля, лично присутствовавшего на сеансах, писал портрет будущей королевы в подвенечном наряде; и раз, смотря на почти уже оконченный портрет, король воскликнул с восторгом: «Eine königliche Braut!»

[73] Принцесса была изображена в кружевном платье, с подвенечным вуалем, и была очень похожа на свою сестру императрицу Елизавету»^{75}

. Поистине, любовь Людвига II была подобна фейерверку — ослепительно вспыхнув, она так же быстро и погасла…

Между тем у короля практически одновременно с невестой неожиданно появилась… фаворитка — Лилла фон Бульовски (Bulyowsky, Bulyovsky), урожденная Силади (Szilägyi; 1833–1909). Актриса, танцовщица и поэтесса^{76}венгерского происхождения обладала многочисленными талантами и была настоящей красавицей. Актерскому мастерству она обучалась у отца, выдающегося актера Пала Силади (Päl Szilägyi; 1790–1874), блиставшего на сценах Пешта. С 1847 года Лилла уже с успехом выступала в родном Клаузенбурге

[74]. В следующем году она вышла замуж за писателя и литературного критика Дьюлу Бульовски (1827–1883), а еще через год переехала в Пешт, где вплоть до 1860 года была занята преимущественно в трагических ролях. Вершиной ее артистической карьеры стало воплощение на сцене образов заглавных героинь трагедий Фридриха Шиллера «Мария Стюарт» и Готхольда Лессинга «Эмилия Галотти». В 1867 году Лилла получила ангажемент в Мюнхенский королевский придворный и национальный театр. Именно там в роли Марии Стюарт ее увидел Людвиг II.

Вскоре актрисе поступило королевское приглашение посетить замок Хоэншвангау, которое та с благодарностью приняла. Лилла и Людвиг вступили в переписку, продолжавшуюся более шести лет. В письмах король называет Бульовски «моя любимая подруга», рассыпает комплименты, восторгается ее талантом и красотой^{77}

. Наконец, несмотря на уже объявленную помолвку с принцессой Софией, он приглашает Лиллу на свой «сакральный» Остров роз…

Что это, если не любовные отношения? В баварском обществе муссировались слухи, что то ли король пытался изнасиловать актрису, то ли актриса покушалась на непорочность короля. А на деле между ними не было никакой любовной страсти! Возможно, Лилла, несмотря на ее положение замужней женщины и значительную разницу в возрасте (она была старше короля на 12 лет), и испытывала к Людвигу некие романтические чувства (напомним, что он отличался редкой красотой, и устоять перед ним, особенно экзальтированной женщине, было довольно сложно). Однако смеем утверждать, что к женским чарам прекрасной актрисы Людвиг остался холоден, чего нельзя сказать о ее актерском таланте. Именно в талант, именно в «свою Марию Стюарт» влюбился король, увидев Лиллу на сцене. Ему было абсолютно всё равно, мужчина перед ним или женщина. Он отдавал дань эстетическому, а не любовному чувству. Забегая вперед скажем, что впоследствии место Лиллы рядом с королем займет актер Йозеф Кайнц; мы еще вернемся к проблеме принципиального различия для Людвига II между любовью к человеку и поклонением таланту. Пока же можно сказать, что отношения с Лиллой фон Бульовски были «генеральной репетицией» перед встречей с Кайнцем.

Одновременно с любовными перипетиями и приготовлениями к свадьбе Людвиг II — на счастье и несчастье Вагнера — не забывал о своем друге и кумире и старался сделать всё возможное, чтобы его музыкальные драмы всё же увидели свет рампы. Король не мог не заметить, что с отъездом Вагнера и четы Бюлов из Баварии антивагнеровские настроения среди мюнхенской публики постепенно улеглись и постановки его произведений перестали быть чреваты публичными скандалами. Более того, мюнхенцы внезапно возгордились, что являются современниками великого композитора, и сами пожелали видеть его творения на сцене родного города.