Люфт. Талая вода

– Аннетт, прости, возникли дела в приюте, и нам с Эльзой нужно его посетить, – пояснил он после того, как его дочь ушла. – Я надеюсь, ты понимаешь, что помощь другим – это не только магия пекарни, но и действия. И, если когда-то решишься ее покинуть, не думай, что ты перестала делать что-то хорошее и полезное. Все в твоих руках. И заглядывай к нам в клуб, если будет время.

Он внимательно посмотрел на девушку.

– Я не должен был ничего говорить, не должен был вмешиваться, но, Аннетт… Ты слишком испугана, словно маленький загнанный зверек, который попал в клетку. Это не поможет тебе освоиться. В юношестве я тоже таким был. Точно так же видел кошмары и прятался на чердаке в надежде, что все закончится. Молли переживала и не знала, чем помочь. Это нормально, но через свои страхи стоит переступать.

– Молли?

Ани смотрела растерянно. Как Молли могла быть с ним, если ей только этой весной исполнится восемнадцать…

– Это место останавливает твое физическое время, сохраняя в том возрасте, в котором ты попал туда. Но Коул и Молли задержались там слишком надолго. Они стали самой пекарней, их образы и жизни появились почти во всех реальностях. Потому что жизнь не вечна.

– Они мертвы? – Слова сорвались с губ до того, как Аннетт успела осознать, о чем подумала.

– И да и нет. Их время исчерпано, но они будут жить до тех пор, пока будут частью пекарни. После… зависит от их желания. Возможно, у каждого будет шанс прожить новую жизнь вне этих стен. Если они того захотят.

Мистер Уильтер помог ей с пальто, протянул шарф, заботливо просушенный на обогревателе.

– Буду рад видеть тебя в следующую субботу. И, надеюсь, наш разговор останется тайной.

– Спасибо. Вы, пожалуй, единственный, кто объяснил все как есть.

– Я просто вижу, что ты готова к этим словам. Береги себя.

Аннетт кивнула, обернула шарф, надела перчатки и вышла на улицу.

После посещения книжного клуба стало легче. Но лишь на пару минут. Затем ее вновь окутало волнение. Аннетт ждала встреча с Эдвардом, и девушка не до конца была уверена, с какой целью на нее согласилась.

Начинало темнеть. Тальвиль окутал пушистый снег. Он крупными хлопьями посыпал дороги, укрыл черные ветви деревьев и спрятал под своим покрывалом брусчатку от вечернего мороза.

Ани поежилась, зря выбрала это пальто – слишком прохладное. Промокшие перчатки неприятно холодили пальцы, и она сняла их, спрятав руки в карманы. Волновалась. Ее не покидали сомнения и желание не явиться. Где-то внутри Аннетт понимала: Эдвард предлагал не дружескую прогулку.

В этом году зима выдалась особо снежной и холодной. По улицам бродил колючий ветер, вихрями поднимая легкий сухой снег. Аннетт стиснула зубы, стараясь себя успокоить. В голове роились навязчивые мысли о встрече, которая вот-вот состоится. Не хотелось начинать разговор об отношениях, но… что-то внутри подсказывало: Эдвард именно для этого ее и пригласил.

Она понимала, что это удобный вариант, и Молли точно одобрила бы его, но внутри все старалось отвергнуть мысли об отношениях. Пусть Эдвард испытывал симпатию… но она не была взаимной. По телу прошелся холодок. Отказывать всегда тяжело, в особенности когда ты знаешь, что делаешь больно. Как бы беззаботно Эд ни реагировал на ее отстраненность ранее, он явно показывал интерес. Вот только он не казался ей тем, с кем можно было бы проводить время, говорить часами напролет, быть близкими. Они разные, и Ани не хотелось впускать его в свою душу.

Влтарка замерзла, покрылась льдом и слоем снега, местами вытоптанного рыбаками. Ани подошла к перилам моста и застыла, наблюдая за тем, как извилистая река уходит за горизонт.

– Ани… Давно ждешь?

Эдвард коснулся ее плеча, чем здорово напугал.

– Нет, нет…

Ветер развевал его густые светлые волосы, в глазах, как всегда, читалось то, чего Аннетт так боялась: симпатия, мечты и толика грусти.

Разговор не клеился. Эдвард привычно старался поддерживать инициативу, а Аннетт по большей части отмалчивалась.

– Что-то случилось?

Он широко улыбнулся, добродушно и по-дружески ее обнял.

– Нет, я просто устала и немного замерзла.

– Пойдем ко мне. Не бойся, Берта хотела тебя увидеть. Говорит, скучала. Тебя долго не было. К ней заходила Молли, но она ей порядком надоела болтовней. А ты… ей ведь не докажешь, что у всех свои дела. Говорит, у вас есть свои секреты…

– Как она?

Ани всмотрелась в потемневшее лицо Эда. Он явно волновался.

– Держится, но таблетки перестали помогать. Ничего, через несколько недель прием у врача, может, придумает что-то новое. А пока зайди к нам. Погреешься, ты ведь совсем замерзла.

– Хорошо.

Еще пару минут назад Аннетт была твердо уверена, что не пойдет, но миссис Нордман многое для нее сделала, начиная от теплых разговоров и заканчивая информацией о пекарне. Тот блокнот открыл многое, показал другую сторону ее жизни. Стоило поблагодарить.

Весь путь Эд рассказывал что-то о печатной мастерской, журналистике, своей сестре и других делах, которыми был занят во время отъезда. Но все это смешивалось с шумом ветра и вьюгой, которая все сильнее заметала улицы.