Льюис Кэрролл. Очерк жизни и творчества

   «First, the fish must be caught».
That is easy: a baby, I think, could have caught it.
   «Next, the fish must be bought».
That is easy: a penny, I think, would have bought it.

   «Now cook me the fish!»
That is easy, and will not take more than a minute.
   «Let it lie in a dish!»
That is easy, because it already is in it.

   «Bring it here! Let me sup!»
It is easy to set such a dish on the table,
   «Take the dish-cover up!»
Ah, that is so hard that I fear I’m unable!

   For it holds it like glue
Holds the lid to the dish, while it lies in the middle:
   Which is easiest to do
Un-dish-cover the fish, or dishсover the riddle?

(Выделение наше. — Н. Д.)

Долгое время комментаторы и толкователи Кэрролла полагали, что это стихотворение — лукавая загадка без ответа, построенная на игре слов, наподобие той, которую задают Алисе «дипломированные» безумцы в главе о Безумном чаепитии.

По этому же пути пошла поначалу и Д. Орловская. Сохранился первый вариант ее перевода этой загадки:

   Изловить судака
Очень просто. Любой это может.
   Отварить судака
Очень просто. Кухарка поможет.

   И в судок положить судака
Очень просто. Чего тут такого?
   Положи, посоли да поперчи
И дело готово.

   «Принеси судака!»
Это просто. Под силу и детям.
   «Вынь его из судка!»
Ах, боюсь, мне не справиться с этим!

   Что же проще — подумай слегка
И реши мне задачу
   Вынимать судака из судка
Или просто судачить?

(Выделение наше. — Н. Д.)

Стихотворение получилось непонятное и смешное: русские судак, судок, судачить хорошо вторят английским un-dish-cover и dishcover. Д. Орловская весьма точно передает все построение кэрролловской загадки и лукавый каламбурный вопрос. В этом виде мы и предполагали включить это стихотворение в болгарское издание. Однако, когда работа над книгой была практически закончена, мы узнали, что некий Питер Саклинг из Нью-Йорка предложил в 1960 г. отгадку этого стихотворения. По его мнению, таинственная рыбка, лежащая на блюде под крышкой, есть не что иное, как устрица! Трудно сказать, что именно имел в виду Кэрролл, когда писал это стихотворение. Вполне возможно, что, в отличие от загадки про ворона и конторку, он просто утаил ответ на эту загадку от своих почитателей. Это было бы вполне в его духе!

Как бы то ни было, но Д. Орловская написала новый вариант для этой стихотворной загадки. На этот раз она ориентировала его на возможность ответа. В этом виде оно и вошло в издание 1967 г. и включено в настоящий том[264].

Возможно, наибольшую трудность для переводчика представляют нонсенсы Кэрролла. Порой их называют по-русски «бессмыслицами»; впрочем, это вряд ли точно передает специфику жанра.

Связанные со старинной английской традицией, уходящей в глубь фольклорного творчества, нонсенсы воспринимаются англичанами как неотделимая часть национального самосознания, как естественная форма образного мышления. Переводчику здесь приходится иметь дело с трудностями двоякого рода литературными и, пожалуй, в еще большей степени, психологическими, — ибо он во многом лишен внутреннего ориентира на родноязычные образцы; у него нет подлинной опоры ни в собственной практике, ни в практике своей аудитории.