Читаем Льюис Кэрролл. Очерк жизни и творчества полностью

Льюис Кэрролл. Очерк жизни и творчества

Как дорожит любым деньком Малюточка пчела! —Гудит и вьется над цветком, Прилежна и мила.Как ловко крошка мастерит Себе опрятный дом!Как щедро деток угостит Припрятанным медком!И я хочу умелым быть, Прилежным, как она, —Не то для праздных рук найдет Занятье Сатана!Пускай в ученье и в труде Я буду с ранних лет —Тогда и дам я на Суде За каждый день ответ!

Пер. О. Седаковой

Вместо этого стихотворения, которое было знакомо поколениям читателей XIX в., Алиса произносит нечто совсем иное:

Как дорожит своим хвостом Малютка крокодил! —Урчит и вьется над песком, Прилежно пенит Нил!Как он умело шевелит Опрятным коготком! —Как рыбок он благодарит, Глотая целиком!

Пер. О. Седаковой

Кэрролл, посвятивший немало прочувствованных строк тому, как следует трудом и размышлениями заполнять каждый миг, чтобы не попасть во власть греховных мыслей, вряд ли стал бы писать сатиру на близкое ему по духу и мысли стихотворение Уоттса. То же можно сказать и о стишке про филина, заменившего собой «Звезду» Джейн Тейлор (1783–1824), которая вместе со своей сестрой Энн была автором сборника стихов для детей «Оригинальные стихотворения для юных умов» (1804). Сборник этот также широко читался на протяжении всего XIX в., «Звезда» же пользовалась самой широкой известностью (она до сих пор включается почти во все антологии детских стихов):

Ты мигай, звезда ночная!Где ты, кто ты — я не знаю.Высоко ты надо мной,Как алмаз во тьме ночной.Только солнышко зайдет,Тьма на землю упадет,Ты появишься сияя.Так мигай, звезда ночная!Тот, кто ночь в пути проводит,Знаю, глаз с тебя не сводит:Он бы сбился и пропал,Если б свет твой не сиял.В темном небе ты не спишь,Ты в окно ко мне глядишь,Бодрых глаз не закрываешь,Видно, солнце поджидаешь.Эти ясные лучиСветят путнику в ночи.Кто ты, где ты — я не знаю,Но мигай, звезда ночная!., и пр.

Пер. О. Седаковой

Кэрролл «пародирует» лишь первую строфу этого длинного стихотворения:

Ты мигаешь, филин мой!Я не знаю, что с тобой!Высоко же ты над нами,Как поднос под небесами.

Пер. О. Седаковой

Как видим, схема всей строфы, а также ряд лексических и синтаксических моментов выдержаны весьма близко к оригиналу. Подобным же образом пародирует Кэрролл длинное нравоучительное стихотворение Саути «Это голос Лентяя», заменяя «Лентяя» «Омаром».

В «Колыбельной» Герцогини Кэрролл отступает от исходного образца несколько дальше, чем в других упомянутых выше примерах, однако отношение к используемому тексту остается тем же:

Любите! Истина вела Любовью, а не страхом.Любите! — Добрые дела Не обратятся прахом.Любите малое дитя С терпеньем и вниманьем —Как знать? Оно у нас в гостях, И близится прощанье… и пр.

Пер. О. Седаковой

Это стихотворение, «ныне, к счастью, забытое», по словам Гарднера (49), приписывается некоторыми исследователями Дж. У. Лэнгфорду, а другими — Дэвиду Бейтсу. Как бы то ни было, но именно этот текст послужил Кэрроллу отправной точкой для его неожиданной «колыбельной»:

Лупите своего сынка За то, что он чихает.Он дразнит вас наверняка, Нарочно раздражает! ПрипевГав! Гав! Гав!Сынка любая лупит матьЗа то, что он чихает.Он мог бы перец обожать,Да только не желает! ПрипевГав! Гав! Гав!

Пер. О. Седаковой

В этом стихотворении (перевод весьма близко передает оригинал) остаются лишь ключевые слова («Любите!» — «Лупите!») да общая схема.

Перейти на страницу: