Люк Скайуокер и тени Миндора

– …Скайуокер. Всем республиканским кораблям – выйти из боя и отступить. Всем имперским войскам: командир летного подразделения КЛП-1000 настоящим произведен в чин маршала авиации. Маршалу авиации КЛП-1000: теперь вы командуете всеми имперскими силами в Таспанской системе. Отдайте приказ отключить все помехи в подпространстве, обесточить все гравитационные станции и безоговорочно капитулировать как можно быстрее. Как только капитуляция состоится, начинайте эвакуацию гражданского населения.

Повторяю: говорит Люк Скайуокер. Всем республиканским кораблям…

– Вырубай.

И долгое-долгое мгновение, как ему показалось, Лэндо стоял и только пристально вглядывался в окружающий космос. Не ослышался ли он? Люк действительно думает, что можно вот так взять и приказать штурмовикам сдаться?

Просто животики надорвешь… Нет, это определенно попахивало безумием.

– Сэр… – обратился к нему адъютант. – СИДы отступают.

– Что?

Связист обернулся и бросил через плечо:

– «Минутка» докладывает, что гравипушка прекратила огонь. – Он моргнул. – Подпространственная связь заработала.

– Что?

Штурман просто покачал головой.

– Гравитационные тени сходят на нет – гравистанции выключаются, сэр! Окно для гиперпрыжка должно открыться через двенадцать минут.

И Лэндо, к своему смущению, обнаружил, что его ноги уже шагают вперед и уносят на себе остальные части тела, руки жестикулируют, а рот отдает распоряжения о координатах прыжка и точках встречи, а также о приоритетных задачах поисково-спасательных операций. При этом в голове у него продолжало звучать одно-единственное слово: «Что?»

* * *

Фенн Шиса прижался спиной к стене и сердито посмотрел на мигающий красным индикатор заряда на бластерной винтовке. Десять выстрелов. Одна граната. Может быть, удастся продержаться ровно до того момента, когда контрудар Лэндо распылит их всех.

Он обменялся хмурыми взглядами с командиром наемников, который стоял в похожей позе с противоположной стороны от взорванного люка между ними. Командир наемников был рядом с ним, потому что по самой уважаемой мандалорской традиции он должен быть прикрыть отступление своего отряда или погибнуть, пытаясь это сделать. Фенн, однако же, присутствовал здесь не потому, что он был командиром. И не потому, что он был главой Мандалорских хранителей и самим владыкой Мандалором. Он был здесь потому, что он Фенн Шиса.

В какой-то момент он избавился от шлема – скользящий удар испортил его внутришлемный дисплей, из-за чего автополяризатор зачернил ему забрало – и теперь его висок украшал свежий длинный ожог в том месте, где выстрелом ему чуть не подпалило волосы. В бункере стоял туман, который то и дело расчерчивали пурпурные полоски бластерного огня; пахло дымом, жареным мясом и озоном.

Бластерный огонь сквозь дверной проем прекратился ровно на секунду, которой хватило на то, чтобы швырнуть через него два термических детонатора. Оба покатились по полу, и при первом же их стуке о поверхность Шиса бросился вперед через люк и метнулся вправо, на ходу швыряя противотанковую гранату. Командир наемников скользнул внутрь вслед за владыкой Мандалором и под огнем вновь застрочивших бластеров ушел влево за тысячную долю секунды до того, как оба термодетонатора рванули.

Фенн определил точку, из которой вели стрельбу, и бросился в указанном направлении по дуге, не снимая пальца со спускового крючка. Он не целился, лишь поддерживал натиск для того, чтобы враг не мог целиться в ответ. Когда винтовка разрядилась, он отбросил ее и сменил траекторию бега с дугообразной на прямую, стараясь лишь не попасть под выстрелы командира наемников, который поливал огнем позицию штурмовиков. Фенн пошел в наступление отчасти потому, что у него все еще оставались лезвия наручей, и в расчете на рукопашную, после которой он сможет вооружиться бластерами убитых врагов; но в основном он бросился в атаку, потому что он был Фенн Шиса, и если сегодня придет час его смерти, он падет, вцепившись зубами в глотку тому, кто его прикончил.

Но прежде чем он успел добраться до штурмовиков, из дыма застрочил другой бластер под совершенно новым углом. Фенн стиснул зубы и продолжил бежать, потому что, даже поймав пару выстрелов, он мог прикончить двоих-троих и только потом испустить дух. Но выстрелы в него не попали: похоже, что стрелявшие вообще целились в кого-то другого. Заряды летели высоко, прямо над шлемами штурмовиков, к которым он бежал, и их сопровождали властные приказы сдаться; но Фенн был готов умереть, поэтому не обратил внимания на крики, пригнул голову и, добравшись до ближайшего штурмовика, даже не затормозил. Мандалорец вцепился левой рукой в нижнюю часть шлема солдата, занес правую, чтобы погрузить лезвие ему в горло…

И остановился.

Штурмовик не дрался. Он вообще не сопротивлялся. Просто стоял с поднятыми руками и пассивно наблюдал за тем, как его собираются зарезать, точно грундилла, откормленного на убой.