Люк Скайуокер и тени Миндора

C-3PO охнул:

– Генерал! Это вы про меня? Как приятно. Я так благодарен…

– Приступай к работе, а потом благодари сколько влезет. – Лэндо отвернулся и снова нажал кнопку личного комлинка. – Фенн, ты и твои парни пусть отходят назад.

Секунду-другую в эфире была тишина, а затем раздалось угрюмое:

– И далеко?

– Как можно дальше. Когда гравипушка откроет огонь, мы ответим массированным ударом.

– Ты видел здешнюю броню? Чтобы пробить ее, надо стрелять часами!

– Это если мы будем стрелять по броне.

Снова тишина.

– Я еще не закончил. Лэндо, не жди нас.

– Фенн…

– Нам не уйти. Делай что должен. Спасай флот.

– Ты не понимаешь, что сейчас произойдет…

– Мы мандалорцы. Ради этого мы и живем. И так умираем.

– Прекрати нести чушь! – Лэндо закусил нижнюю губу и, пожевав ее секунду-другую, глубоко вздохнул, стараясь сохранить хладнокровие. – Тактический контроль, доложите: «Копейщик», «Палео» и «Невоспетый» уже на позиции?

– Так точно.

– Когда «двойные семерки» достигнут цели, приступайте по готовности.

* * *

Сигнальная система в кабине Веджа Антиллеса выдала предупреждение о том, что истребитель рискует попасть под дружественный огонь. Бросив быстрый взгляд на экран сканера, пилот обнаружил, что к парящему вулкану из тени Миндора движутся три переоборудованных кореллианских грузовика. А чуть позади них странной, чуть скошенной линией растянулись четыре уцелевшие «двойные семерки». Ведж никак не мог понять, что они затеяли, а времени на догадки не было; все три грузовика уже кренились на один борт, исполняя медленную «бочку» – старый флотский прием, позволявший максимально подавить противника огнем. Огневые характеристики их главных орудий были ограничены их способностью избавляться от излишков тепла и перезаряжать конденсаторы, однако во время «бочки» корабли имели возможность постоянно вводить в бой свежие орудия, пока только что выстрелившие пушки снова набирали заряд.

Антиллес резко увел свой Х-истребитель по дуге прочь от взлетевшего вулкана и врубил связь:

– Истребители Республики, прекратить атаку и отходить! Здесь скоро будет очень жарко! Повторяю: отходим!

Истребители брызнули в стороны, как тараканокрысы, на которых неожиданно упал луч солнца. Орудия «Копейщика», «Палео» и «Невоспетого» открыли синхронизированный огонь, в строгой последовательности выдавая бортовые залпы, чтобы держать турбоионные пушки и гравипушку под постоянным обстрелом перегретой плазмой. Это делалось не столько для того, чтобы нанести сколько-нибудь значительный вред орудиям, сколько ради того, чтобы таким жестким методом помешать их собственной стрельбе: рассеянная радиация, которую создавал заградительный огонь, не позволяла сканерам орудийных установок навестись на цель.

Две турбоионные пушки были успешно обезврежены республиканскими десантниками, а другие три открыли на полной мощности огонь на подавление по векторам выстрелов противника. Бесшумные взрывы осветили борта кореллианских кораблей, и очень скоро они были вынуждены стрелять сквозь клубы собственной испаренной обшивки. А затем заслонки центрального купола, скрывавшего гравипушку, разошлись, точно веки огромного бледного глаза.

– Всем держаться за что-нибудь! – заорал в микрофон системы связи капитан Тиросск, хотя и без этого все было ясно. – Сейчас долбанет!

Гравипушка открыла огонь.

Зоркий наблюдатель, зная, куда и когда смотреть, действительно смог бы увидеть полет гравитационных бомб. Они неслись сквозь плазменную бурю, сотворенную синхронными выстрелами турболазеров, и своими крохотными горизонтами событий поглощали все виды высокозаряженных частиц, излучавших постоянный поток жесткой радиации. Эта радиация, в свою очередь, заряжала плазму вокруг, и та вспыхивала голубовато-белыми черточками.

Гравитационная пушка делала такие залпы каждые три секунды, выпуская бомбы по сужающейся дуге и даже не пытаясь вести прицельный огонь по конкретным кораблям. В этом не было необходимости: даже промахиваясь, бомба вполне могла буквально разорвать корабль на части.

И именно это произошло с «Невоспетым».

С мостиков «Копейщика» и «Палео» могли только беспомощно наблюдать, как кореллианский грузовик скрутило, растянуло и разломило на кусочки; и, хотя от «Невоспетого» их отделяли тысячи километров, оба уцелевших корабля не раз тряхнуло ударной волной.

Из-за разрушения «Невоспетого» огонь на подавление временно стих, и тут же завопили сигналы тревоги, предупреждая о том, что вражеские орудия захватили в прицел «Копейщика» и «Палео».

– Увеличить скорость стрельбы на пятьдесят процентов! – отрывисто приказал Тиросск. – И синхронизируйтесь с «Палео»!

Главный артиллерист заикнулся было, что есть опасность перегреть турболазеры, но капитан пожал плечами:

– Они точно перегреются, когда мы взорвемся. Выполняйте.

Пушка выплюнула еще один залп гравибомб, а затем еще и еще. Они понеслись к скоплению крупных кораблей, беспомощно сгрудившихся в тени Миндора – без щитов, без брони, без оружия – безо всякой защиты.

И единственным, что они могли противопоставить атаке, была находчивость генерала Калриссиана.