Люк Скайуокер и тени Миндора

Единственным словом, которое Лее удалось выговорить, было «свет». Она все время просила света, даже когда все источники освещения на борту корабля были включены на полную мощность. Должно быть, она имела в виду какой-то другой свет.

И когда Соло получил дурные вести о ситуации в космосе от Лэндо, он рассудил, что, раз уж все так складывается, можно хотя бы дать ей то, о чем она просит.

Все и так погибнут: из ловушки все равно не выбраться. Выбрать можно было из двух зол: умереть при распаде Миндора или поджариться заживо после одной из вспышек на Таспане.

Так что он посадил «Сокол» на изрытое выстрелами и усыпанное обломками поле сражения, расстелил одеяло и поуютнее устроил на нем Лею. Чубакка из уважения держался поодаль и присматривал за ними из рубки корабля. Люди, как он понимал, часто хотят побыть одни в такое время.

Кореллианин был рядом с Леей, когда ее судороги стихли; он был рядом, когда изо всех ее пор начал сочиться черный блестящий плавмассив. Он выждал, пока эта дрянь не вытечет из нее на одеяло. И Хан собирался быть рядом с ней, когда подземные толчки усилятся и над горизонтом встанет солнце, простирая свои смертоносные лучи.

Он будет рядом, когда планета взорвется.

Какая злая ирония! Ее заставили смотреть, как уничтожают ее родную планету, а теперь ее ждет точно такая же жестокая смерть, какая постигла ее близких и весь ее народ.

Именно поэтому он решил, что, пожалуй, не станет ее будить.

Но Сила снова показала свое дурное чувство юмора: Лея зашевелилась, и ее веки затрепетали.

– Хан?..

– Я здесь, Лея. – Он чувствовал, что у него вот-вот разорвется сердце. – Я здесь, рядом.

Ее рука нашла его ладонь.

– Так темно…

– Да, – ответил он. – Но сейчас встанет солнце.

– Нет, не здесь… Там, где я была. – Она глубоко вдохнула и медленно выпустила воздух из легких. – Там было так темно, Хан. Так темно, и я пробыла там так долго, что забыла, кто я такая. Забыла обо всем.

Ее глаза открылись, и она увидела его лицо:

– Кроме тебя.

Он сглотнул и сжал ее руку. У него не нашлось слов.

– Словно… словно ты был там со мной, – прошептала она. – У меня остался только ты, и мне больше ничего не было нужно.

– Я и сейчас с тобой, – хрипло, прерывающимся от волнения голосом ответил кореллианин. – Мы вместе и никогда не разлучимся.

– Хан… – Она села и потерла рукой глаза. – У нас есть что-нибудь из еды?

– Что?

– Я голодна. Нет ли чего-нибудь поесть?

Соло озадаченно покачал головой и обвел взглядом трупы штурмовиков, валявшиеся повсюду.

– Ничего, кроме имперских походных пайков. Да и те, наверное, просрочены…

– Мне все равно.

– Ты шутишь?

Она пожала плечами и одарила его такой улыбкой, что даже сейчас, здесь, когда до смерти оставалось всего несколько минут, у него бешено заколотилось сердце и перехватило дыхание.

– Давай устроим пикник, – предложила принцесса. – Поедим на воздухе и поглядим, как будет восходить солнце. В последний раз.

– Давай, – согласился кореллианин. – Да, ты придумала неплохо.

Он собрал несколько пайков с трупов солдат. Затем они уселись рядышком, плечом к плечу, и молча жевали, наблюдая, как начинает алеть горизонт, словно планету охватывает огнем.

– Что ж, одно можно сказать наверняка. – Хан выдавил из себя подобие прежней кривой усмешки. – Этот завтрак мы не забудем до конца своей жизни, верно?

Лея улыбнулась, хотя на ее глаза навернулись слезы.

– Экий ты юморист – даже тут, даже сейчас.

Соло кивнул:

– Ну, сама знаешь, – на нас всегда находит романтическое настроение, когда до смерти рукой подать. Такое повторялось раз за разом.

Планета под ними содрогнулась раз, затем другой, и Лея сказала:

– Я думаю, нам стоит отдать дань традиции.

– Ты так думаешь?

– Поцелуй меня, Хан. В последний раз. – Она подняла руку и погладила его по щеке. Тепло ее руки было для него неизъяснимо драгоценно. – Один раз за все те поцелуи, которых у нас больше не будет.

Он заключил ее в объятия и наклонился к ее лицу – но тут прогремел громкий радостный вопль вуки, отдавшийся эхом от стенок рубки. Хан вынужден был отпустить принцессу и широко раскрыл глаза:

– Что? Чуи, ты уверен?

Чубакка забарабанил по транспаристальному обзорному экрану рубки и замахал обеими лапами, неистово кивая. Хан вскочил на ноги и поднял Лею так, будто она весила как пушинка.

– Хан, что такое? – охнула она. – Что он говорит?

– Все те поцелуи, о которых ты говорила… – С сияющими глазами он понес ее к грузовому лифту «Сокола». – Он говорит, что, если лететь быстро, они в конце концов достанутся нам все до единого!

* * *

Одна за другой в голове Люка меркли звездочки…

Соединившись через Кара Вэстора с Кроналом, через Кронала – с Закатной короной, а через корону с помощью могущественной алхимии древних ситхов – со всеми плавильщиками, обитающими в каждом кусочке плавмассива в Галактике, Люк озарил их светом Силы. Это сияние привлекло их, как лунный свет привлекает призрачную моль, и они обнаружили, что этот неистощимый поток способен наполнить их до краев. Никогда более они не будут питаться светом, ибо в этом не будет нужды. Они всегда будут сиять собственным светом.