Люмен

Это ложь. Я просто хочу, чтобы он взял меня за руку.

Он сомневается и, кажется, отстраняется от меня, но затем бросает беглый взгляд на дом и неохотно позволяет мне вцепиться в свои пальцы.

– Тебе нужно учиться быть более ответственной, Калла, – дает он мне совет, искоса глядя на мои босые ноги.

Но все же разрешает мне держать его за руку, пока мы медленно бредем обратно к дому. Но когда мы оказываемся около дверей, он стряхивает мои пальцы.

– Увидимся за ужином.

Я наблюдаю за тем, как дом поглощает его, а затем захожу сама.

Шагая по коридору, я никак не могу побороть желание оглянуться через плечо, потому что даже яркие солнечные лучи не могут избавить поместье Уитли от теней, которые здесь повсюду. Мне все время кажется, что нечто следит за мной, словно нависшая в воздухе угроза.

Постоянно.

Я натыкаюсь на Финна в библиотеке и сразу же рассказываю ему о своих переживаниях.

Он раздраженно встряхивает головой, но по его лицу видно, что мои слова его обеспокоили. Как обычно.

– Ты принимала свои таблетки сегодня, Калла?

– Да, – отвечаю я, потому что, если я этого не делаю, мне являются чудовища.

Я вижу красноглазых демонов и черноглазых рептилий.

Я вижу огонь.

Я вижу кровь.

Я вижу ночную жуть.

Кошмары.

Страшное.

Финн смотрит на меня с сомнением.

– Ты уверена?

Я замолкаю.

Затем я нехотя лезу в карман и достаю оттуда две разноцветные таблетки.

Он смотрит на меня в упор.

– Выпей их. Прямо сейчас. Иначе я все расскажу маме.

Когда он замечает, что я не слишком тороплюсь их принять, он добавляет:

– Или бабушке.

Этот аргумент имеет большой вес, и он прекрасно знает об этом. Я в спешке ищу воду, чтобы запить таблетки, и глотаю их, пока он смотрит на меня.

– Тебе виднее, Калла, – упрекает он, и его голос звучит скорее по-родительски, чем по-братски.

Я киваю. Потому что я и правда лучше знаю.

– Они отвратительные, – пытаюсь найти я хоть какое-то объяснение.

– Это не оправдание.

– О чем это вы?

Наша мама врывается в библиотеку, словно порыв ветра, прекрасная, стройная, с ярко-рыжими волосами, сияющая. Я буду счастливицей, если однажды стану похожей на нее.

– Ни о чем, – поспешно отвечаю я.

Мама начинает что-то подозревать, но она слишком торопится, чтобы устраивать допрос.

– Вы не видели Адэра? – спрашивает она нас обоих. – Ваш дядя обыскался его.

Мы отрицательно качаем головой, но из нас двоих больше всего любит говорить правду Финн. Я же скорее умру, чем сдам Дэра этому монстру.

– А для чего дядя Дики искал Дэра? – спрашиваю я, когда она уже поворачивается к двери, собираясь уходить.

Она останавливается на пороге, ее лицо осунувшееся, напряженное.

– Это взрослые дела, цветок каллы. Тебе не стоит беспокоиться об этом.

Но, конечно же, это заставляет меня переживать.

Потому что каждый раз, когда дядя Ричард находит Дэра, по дому разносятся крики.

И даже если вы подумали, что это самое страшное, это не так.

Самое худшее – это когда крики прекращаются.

Потому что в тишине скрывается многообразие грехов.

Так говорит мама.

А она всегда права.

По крайней мере, в этом уверен мой отец.

За ужином я завожу разговор о папе.

– Я скучаю по нему, – говорю я маме, – почему он никогда не приезжает сюда с нами летом?

Она со вздохом поглаживает меня по руке, прежде чем взять вилку для креветок.

– Он приедет сюда, Калла. И ты это знаешь. Он будет здесь последние две недели нашего визита. Как и каждый год.

– Но зачем нам приезжать сюда каждый год? – спрашиваю я, чувствуя себя очень глупо, но я считаю, это хороший вопрос.

Каждое лето, год за годом. Папу держит дома в Орегоне его работа, нам же приходится приезжать сюда, потому что мамина семья очень богата и влиятельна.

– Потому что Уитли – это тоже наш дом, такова наша обязанность, – устало отвечает мама, – и потому что репутация дома Саваж открывает перед нами множество новых возможностей. Лучшие врачи, все самое лучшее. Но чтобы получить доступ к этим привилегиям, мы должны на лето приезжать сюда. Ты и сама прекрасно это знаешь, Калла. Мне приходится идти на жертвы ради тебя. И ты должна это ценить.

Я ценю.

Я действительно это ценю. Не понимаю, зачем это нужно, но ценю.

Что я совсем не хочу ей рассказывать – так это то, что порой реальность в моей голове смешивается со странными видениями. Это все образует вихрь в моей голове, меняется местами, искривляется, образует неведомые мне фигуры. Реальность объединяется со снами, а сны перемешиваются с воспоминаниями, и получается, что реальность вовсе не реальна.

Я всегда чувствую себя так глупо, когда сомневаюсь в реальности того или иного события, поэтому могу спросить об этом только Финна.

Все решат, что я сумасшедшая.

А ведь это не так.

Дэр легонько пинает меня ногой под столом, и я отвечаю ему быстрым взглядом.

Он широко улыбается мне такой знакомой хитрой улыбкой, которую я так люблю. Потому что мне всегда казалось, что он как бы бросает мне вызов, когда она появляется на его лице.

Бросает мне вызов… но в чем?

Он нагибается ко мне.

– Я собираюсь сегодня в сад, когда стемнеет. Хочешь со мной?

Я в замешательстве.

Снаружи темно. И там. Там ночь. И все они воют и рычат хором.

Дэр замечает мои сомнения.