Люмпен

Мне кажется, что последние звуки просто напросто застряли у меня в горле. Лицо Романа на какую-то секунду исказила такая гримаса, что я реально испугался. Мне почудилось, что ещё миг и он меня ударит, причем бить будет до тех пор, пока не выбьет из меня последние остатки жизни. Непроизвольно я напрягся и поднял к лицу сжатые до белизны костяшек кулаки.

Сечкин посмотрел на меня с недоумением, затем почесал затылок и выдохнул:

— Извини меня! Я был неправ! Ты не гнилой!

Я в свою очередь почесал переносицу и пробормотал что-то из серии «Бывает» или «Да ладно», в общем я даже сам не понял.

Сечкин кивнул, повернулся на сиденье прямо и тронул автомобиль с места.

— Заедем в магазин, купим мне чистую футболку, — пояснил он свои действия глухим голосом. — Заодно пообедаем и решим, что будем делать дальше. Наверное, ты действительно прав, и я что-то делаю не совсем правильно.

Рома выглядел расстроенным и необычайно задумчивым. Виданное ли дело, за всё то время, что мы ехали до магазина одежды, кстати весьма пафосного и дорогого, мой коллега ни разу даже не улыбнулся. С таким же угрюмым выражением лица он потребовал у продавщицы голубую футболку, обозначив размер и жестом остановив все её рассказы о новых коллекциях и модных тенденциях этого сезона.

— Ну так что, какие у тебя мысли, что делать дальше? — облачившись в новое и чистое, настроение Сечкина явно улучшилось, хотя отголоски наших разборок ещё слышались в его голосе.

— Ты не поверишь, — не смог удержаться я от сарказма. — Ходить и задавать глупые вопросы.

Заметив, как дернулся мой собеседник, я немедленно перестал паясничать и постарался объяснить своё заявление.

— Ты сам помнишь, что у любого преступления должен быть мотив. Один из возможных вариантов показался нам самым очевидным, и мы немедленно его проверили. Как оказалось, вытянули пустышку. Значит необходимо искать правду где-то в другом месте. Кому он мог помешать?

— Ограбление отметаем в сторону? — то ли спросил, то ли констатировал Сечкин. — Он с тренировки шёл, явно в карманах только мелочь была, а нищие гопники, готовые убить за копейки, унесли бы с собой всё, включая сумку и обувь.

— Согласен, — подумав с минуту, кивнул я. — Здесь всё-таки больше похоже на какие-то личные мотивы. Или спортивные. Хотя сейчас я уже не представляю, кому кроме Юрия, могли помешать спортивные результаты Володи. Вроде бы ни у кого другого на дороге он не стоял.

— А если Володя был членом какой-нибудь криминальной группировки? — зажегся огонёк в глазах Сечкина. — Может быть, убийство Маркова — это начало войны между бандами за сферы влияния. Ты не знаешь, в этом районе есть какие-нибудь крупные сообщества?

— Конечно, есть, — не стал разочаровывать я Романа. — Торговцы оружием, два наркокартеля, а ещё иногда марсиане прилетают, когда у них земляне для опытов заканчиваются. Тебя кто именно интересует?

— Вот же ты! — задохнулся от возмущения Сечкин. — И ты ещё что-то обо мне говорить будешь! С тобой же решительно невозможно разговаривать серьёзно!

— Рома, ну ты сам себя слышишь? — возразил я ему. — Какие криминальные разборки? Будь Володя связан с бандитами, то информация об этом всплыла сразу после опознания. А если нет, то значит либо он чист перед законом, либо настолько мелкая сошка в преступном сообществе, что никто из-за него войну развязывать не будет.

— Я просто пытаюсь рассмотреть все варианты, — пробурчал коллега. — Кроме личных мотивов существует много других.

Он задумался, почесал затылок, а потом снова улыбнулся.

— Во! Допустим, он кому-то денег должен! Много! И отдать не смог! И у него хотели долг выбить, но случайно убили! Как тебе версия?

— Рома, ну о чем ты говоришь? — вздохнул я. — Если бы он был должен кому-то денег, то наверняка не покупал бы сестре наладонник, а просто отдал долг.

— Да нет же, Руслан! — воскликнул Сечкин. Видимо, новая идея уже увлекла и захватила его. — Наладонник — это копейки! Я тебе говорю, что он был должен много денег!

Рома посмотрел на меня торжествующе, но, натолкнувшись на мой скептический взгляд, опять начал нервничать.

— Что?! — практически закричал он, не понимая, чем вызвана моя улыбка.

— Назвать стоимость наладонника копейками может только человек, абсолютно оторванный от реальной жизни, — объяснил я Сечкину очевидную, в общем то, вещь. — Ты, наверное, забыл, как выглядит их квартира? Там половина обстановки стоит дешевле, чем одна эта вещица. Я тебе сейчас, наверное, страшный секрет открою, но будь уверен, буквально полгода, и сестра Володи продаст наладонник. Просто потому, что ей будут нужны деньги на еду и одежду, и будь уверен, им с мамой этих денег хватит надолго. Поэтому я крупно сомневаюсь, что у Володи могли быть, как ты выражаешься, огромные долги! Если и были, то явно не такие, за которые убить можно.

— Ну почему? — не сдавался Сечкин. — Может быть он хотел поставить деньги на свою победу? И ему была нужна какая-то сумма для этого?