Люся с проспекта Просвещения или История одного побега

Кроме меня свидетелями этой сцены на беду оказались еще и давешние бабушка с внучкой. Девочка тянула бабушку к торговцу и горячо уговаривала ее купить игрушку для собаки. Мудрый продавец, верно оценив ситуацию, вынул щенка из коробки и с доброй улыбкой выпустил его ездить под самым собачьим носом. У собаки возвращение игрушки вызвало настоящую бурю восторга. Положение бабушки сделалось в эту минуту просто критическим. В ответ на ее смущенные увещевания: «Лина, ну ты же взрослый человек…», внучка залилась горючими слезами и принялась, топая ногами, кричать:

— Нет, мы должны купить щенка! Она же его ЗАРАБОТАЛА!

Я, не вынеся сцены, заторопилась своей дорогой. «Боже, о чем я только думаю? У меня же дома муж сидит некормленый!» — отругала я себя, взглянув на часы. И только тогда запоздало почувствовала, до чего же я замерзла.

Подходя к остановке, я увидела, что народу на ней столпилось много, вероятно, троллейбуса не было давно. Люд здесь топтался все больше вечерний: поздно работающая интеллигенция и вышедшая погулять молодежь.

Я успела совсем окоченеть, когда на остановке появилась уже хорошо мне знакомая собака. Немного побродив между людьми, она села рядом с урной и принялась с любопытством вертеть по сторонам кудрявой головой.

«До чего симпатичный пес. Как же такие называются?» — подумала я. — «Вот, вспомнила! Эрдельтерьер».

Эрдельтерьер. Да, именно такая собака снималась в фильме про Электроника. Но та все же была поспокойнее. Никогда не думала, что бывают настолько веселые и энергичные собаки.

А от электронного друга электронного мальчика мои мысли снова вернулись к сегодняшнему странному совещанию и компьютерной игре. Я подумала, что нашему славному коллективу не повредила бы неделька хорошего отдыха на свежем воздухе, с какими-нибудь шашлыками и песнями у костра. И стала, взвешивая все за и против, выбирать между Ладогой и Карелией.

Когда подошел троллейбус и люди бросились к дверям, я заметила, что первой, растолкав всех, в салон запрыгнула все та же черно-рыжая собака. Если и делать компьютерную игру про собаку, то именно про такого вот шустрика, заталкиваясь следом, подумала я. И решила, что раз Ладога ближе, рациональнее, видимо, остановиться именно на ней.

Через минуту кудрявая собака попалась мне на глаза снова. «Почему она все-таки без хозяина? Что делает одно на улице это доброе и доверчивое существо?» — начав волноваться за нее, подумала я. Собака, внимательно обнюхивая все сумки, пробиралась по проходу в мою сторону. Судя по виду, у нее явно имелся какой-то план. Заинтересовавшись, я принялась незаметно следить за животным. «Любопытно, что она собирается сделать?» — подумала я.

Наконец собака добралась до меня и с интересом сунула нос в мою сумку. Потом оценивающе глянула на меня и снова вернулась к сумке. «Печенку унюхала», — сообразила я.

— А за собак, значит, платить уже не надо! — возмущалась подошедшая с другой стороны салона кондукторша. — Граждане, чья собака? Предупреждаю, если никто не признается, я ее высажу.

Собака еще раз сунула нос в мою сумку и, словно окончательно утвердившись в своем выборе, уверенно села у моих ног. Да вдобавок, как бы призывая меня не отрицать очевидное, вздохнула и смиренно подняла на меня свои огромные, честные-пречестные глаза.

Что мне оставалось делать? Я достала кошелек и заплатила за собачий билет.

Когда мы подъехали к моей остановке, собака с самым естественным видом последовала за мной к выходу и, обогнав меня в дверях, первой спрыгнула на землю.

— Ну что, значит, ты твердо решила вверить свою судьбу именно мне? — спросила я у преданно глядящей на меня нахалки. Собака с готовностью завиляла хвостом и радостно запрыгала передо мной. Я же подумала, что вот, даже собака чувствует человека разумного и ответственного. И сказала ей:

— Что ж, сударыня, хорошо. Благодарю за оказанное доверие.

Мы вместе пошли к дому. Собака выписывала вокруг меня затейливые кренделя, с интересом изучая местность. Но в дверь подъезда она снова умудрилась войти впереди меня. И в квартиру тоже. Попав же в квартиру, она первым делом бросилась на кухню.

— Люба, это ты? — послышался из комнаты недовольный голос Гарика. — Ну где ты так долго? Мы же голодные как собаки, — сказал он, уже выходя в прихожую. В руке он держал книжку, а на голову его почему-то была нахлобучена шапка.

— Ты почему в шапке? — увидев его, испугалась я. — У нас что, отопление отключили?

— А, — досадливо отмахнулся Гарик, — подумаешь, ну забыл…

Он снял шапку и, не глядя, швырнул на вешалку, едва не сбив ею спящего наверху Маркиза. Маркиз открыл глаза, ошалело покосился сначала на шапку, потом на Гарика и наконец с ужасом уставился на дверь кухни, откуда доносился вызвавший у него самые дурные предчувствия цокот когтей по линолеуму. Гарик же, ничего не слыша, очень задумчиво смотрел на Маркиза и, видимо, изо всех сил пытался представить, какой такой кошмар может вообще присниться коту, если даже по пробуждении у него остаются настолько безумные глаза.