Люся в порядке

На поверхность выплывает чувство вины. Люся испытывает вину, когда делает то, что ей нравится. Есть люди, которых она считает более умными, компетентными, статусными, чем она сама. Они могут на неё оказывать такое давление, от которого можно впасть в ступор. Другими словами – ей становится страшно, она замирает, боится сделать что-то для изменения ситуации. Люся чувствует себя маленькой и уязвимой. Даже слова ничего не значащих людей приводят в панику и становятся собственными искажёнными убеждениями.

По сути эти убеждения и есть те самые метафорические тараканы, живущие в голове.

Они заставляют действовать определенным образом, мешают увидеть и реализовать собственный потенциал. Но что если с тараканами можно договориться?

Посмотрим, как это получится у Люси.

История 2. «Шеф!!! Всё пропало!»

«Что же мне теперь делать?»

Люся прижалась спиной к стене и зажмурилась. Ноги стали мягкими, как желе, и решительно отказывались держать отяжелевшее тело. Не открывая глаз, Люся сползла по стене.

Когда пятая точка коснулась пола, она открыла глаза и осторожно скосила их в сторону разбитого зеркала.

Осколки выскользнувшего из рук карманного зеркальца тревожно поблескивали, обещая, согласно известной примете, семь лет сплошных бед. Как минимум.

По Люсиной спине побежали полчища мурашек. Она мгновенно припомнила, что четырнадцать лет назад с ней уже происходила подобная неприятность.

Началом чёрной полосы стала традиционная субботняя уборка.

Люся старательно тёрла зеркало в ванной, изо всех сил пытаясь соответствовать образу идеальной хозяйки. Четырёхлетний Миша крутился тут же и в отличие от мамы не хотел и даже не пытался быть идеальным. Он хотел гулять.

– Мам, мы скоро пойдём? – бубнил он.

– Скоро, – Люся морщила нос от приторного запаха чистящего средства и фанатично полировала зеркало.

Чтобы ускорить процесс, Миша потянул её за край вылинявшей старой футболки:

– Когда?

– Скоро-скоро, – пробормотала Люся, продолжая начищать зеркальную поверхность. Миша продолжал тянуть. – Какой ты сильный! – машинально восхитилась Люся. Она легонько сопротивлялась, разрешая сыну сдвинуть себя с места.

– Я – силач, – радостно завопил юный любитель прогулок и перестал тянуть.

Люся с размаха уперлась руками в зеркало, чтобы не упасть.

Зеркало сказало хрясь. На поверхности тут же возникла причудливая паутина трещин. Люся ахнула, зажмурилась, чтобы не смотреть в разбитое стекло. Поздно! Она ясно увидела своё перекошенное от ужаса лицо.

– Мамочка, прости! – закричал перепуганный Миша. – Я не нарочно. Прости! Прости меня!!!

Люся схватила сына в охапку и уволокла из опасной зоны.

«Как там было в примете? Шесть? Нет, семь лет несчастий…»

В горле словно застрял тревожный комок, грозивший перерасти в неконтролируемые рыдания. Люся судорожно сглотнула и приготовилась уворачиваться от бед.

Беды начались немедленно.

Муж воспринял разбитое зеркало, как личное оскорбление.

– Ты вообще не ценишь мои деньги! – орал он. – Я зарабатываю, а ты только все портишь.

– При чём тут деньги? Это зеркало мне подарила мама, – защищалась Люся.

– Да? Вот и хорошо, что оно разбилось! – обрадовался муж. – Твоя мама, она…

У Люси мгновенно пересохло во рту.

– Что?! Что моя мама?! – зашептала она, с трудом ворочая языком, по ощущениям напоминающем наждачку.

– Валентина Ивановна всегда лезет! И везде.

– Не правда! – у Люси из глаз брызнули слёзы.

– Правда! И ты отлично это знаешь…

Так разбитое зеркало вскрыло нарыв на теле вполне обычной на вид ячейки общества. Муж ушел, хлопнув дверью, и довольно быстро получил статус бывшего. На странице в соцсетях он выложил пространный пост о тяготах семейной жизни с Люсей. Пост больше напоминал жизнеописание раба, которому удалось-таки сбежать с ненавистной галеры и спастись от непосильного для «нормального мужика» гнёта.

Ничего не подозревавшая о галере Люся затосковала. Поздравительные комментарии, которые друзья бывшего оставляли под постом, оптимизма не добавляли. Каждый норовил потренироваться в остроумии. На Люсин взгляд было не смешно и не остроумно. Но она почему-то продолжала читать ядовитые выпады в свой адрес, ничем не обнаруживая своего присутствия. Зачем ей нужна была эта изощренная самопытка Люся объяснить не могла, да и не пыталась.

Видя, что с дочерью творится неладное, Валентина Ивановна бесцеремонно забрала к себе внука, чтобы «сын не видел растрепанную мать». Миша объявил голодовку и бойкотировал бабушкины пироги до тех пор, пока та не сдалась и не вернула мальчика на место.

Чтобы отвлечься от личной драмы, Люся с головой нырнула в карьерный омут, и немедленно угодила в сеть офисной интриги. С работы пришлось уволиться. Анонсированный разбитым зеркалом ад заканчиваться не собирался.

«Стоп!» – усилием воли Люся выдернула себя из воспоминаний.

– Как же так? Только-только же все наладилось! – пробормотала она. И снова зеркало…

Расставаться с налаженной жизнью категорически не хотелось.