Лютая охота

Она приближалась к ним, словно ступала на завоеванную землю, принимая приветствия и своему авторитету, и своей стати. А потом, запоздав ровно на секунду, обратила свой взор на Серваса.

– Мадам префект, позвольте представить вам майора Мартена Серваса из региональной службы судебной полиции, – поспешил представить Мартена окружной комиссар. – Он возглавляет расследование.

Подведенные глаза моргнули, грудь поднялась еще выше, и всем своим обликом мадам префект теперь давала понять окружающим, что ее внимание целиком занято присутствующим здесь майором.

– Изложите, пожалуйста, суть дела, майор. Прошу вас быть исчерпывающе кратким и касаться только фактов.

Голос у нее был низкий, богатый обертонами. Сервас где-то читал, что в последние несколько десятилетий женские голоса становятся все ниже и ниже. «Низкий голос свидетельствует о силе», прокомментировала фониатр, у которой на эту тему брали интервью.

Он доложился. И заметил, как замыкалось ее лицо, по мере того как он говорил. Она несколько раз с мрачным видом качнула головой, жадно вслушиваясь в слова, но, видимо, слова оказались горькими.

– Господа, я хочу собрать вас на совещание в префектуре к одиннадцати часам. Непременно.

Она взглянула на Мартена и прибавила:

– И вас я тоже прошу присутствовать, майор. То, что здесь происходит, очень серьезно.

Возразить было нечего, да он и не собирался.

41

В это утро редакция газеты «Ля Гаронн» походила на вулкан Килауэа на Гавайях в 2018 году: все секции агентства печати буквально кипели. Надо сказать, событий было в изобилии, и на все вкусы: самоизоляция; манифестация, прошедшая накануне в центре города; покушения в Ницце; малайзийский премьер-министр, призывавший мусульман всего мира перебить французов; фронда мэров, которые хотят, чтобы снова открылись все мелкие лавочки; а теперь еще и этот труп на Новом мосту…

Эстер Копельман все это ужасно нравилось. Она обожала, когда редакция пребывала в походном режиме, когда даже самые ленивые и непрофессиональные вдруг принимались за дело, когда каждый сражался за право получить лучшее место в завтрашней газете. Тогда у нее возникало впечатление, что она член журналистской группы «В центре внимания» газеты «Бостон Глоуб», получившей Пулитцеровскую премию за сенсационные материалы о священниках-педофилах.

Короче, наступал тот особенный день, когда все рано встают и сразу начинают работать.

– Копельман, Шометт хочет тебя видеть, – сказал человек неопределенного возраста, у которого из-под маски в горошек виднелся галстук-бабочка, тоже в горошек.

Он единственный в редакции сейчас умирал от скуки. Занимался он вопросами культуры, но сейчас и театры, и кино, и библиотеки были закрыты. Учитывая, что страницы газеты были загружены свежайшими новостями, места на ретроспекцию какого-нибудь автора, увлеченного рассказами о своей депрессии, адюльтере или состоянии души, практически не оставалось. Проходя по редакции и оглядывая этот жужжащий улей, она вдруг задала себе вопрос: «А как же пресловутая социальная дистанция?»

Шометт сидел, положив на стол ноги в сандалиях и носках, и собирался откусить кусок сэндвича. Войдя в кабинет, Эстер не могла определить, был это завтрак или перекус, хотя… часы показывали одиннадцать.

– Я полагаю, ты в курсе, что на Новом мосту найден труп? – спросил он, не переставая жевать.

– Как я вижу, тебе это не испортило аппетита…

– Я сегодня ночевал в редакции.

– Серьезно?

Вид у него и правда был какой-то помятый, взъерошенный и взмокший больше чем обычно. И мешки под глазами напоминали размером чемоданчики.

– Может, ты случайно не заметила, что сегодня произошло? – спросил он, удивленно приподняв бровь. – Вся страна словно спятила. И весь мир к этому движется. У нас полно торговцев, ремесленников и мелких предприятий, которые рискуют вовсе исчезнуть. Наши больницы задыхаются от перегрузки, а медицинский персонал давно выдохся. Полицейские измучены: они неделями пашут на всех фронтах без выходных, противостоя тем, кто спит и видит, как бы посеять повсюду беспорядок и хаос. Людям рубят головы, их режут, детей и учителей убивают прямо в школах, а месье Трюдо из Канады нам объясняет, что надо уважать других и, не дай бог, их задеть. Такой трусости и подлости я говорю «браво»!

Он выпрямился и поставил ноги на пол.

– К твоему сведению, этот новый парень не только был голый, но у него на груди кто-то выжег слово ПРАВОСУДИЕ. Все, как у Мусы Сарра…

Она вздрогнула:

– Ты откуда знаешь?

– А как думаешь? У меня свои источники.

– Нынче утром на мосту действительно была толпа народу.

– Ты по-прежнему идешь по следу пропавших? – поинтересовался он.

Она кивнула. Он провел рукой по курчавой шевелюре и взглянул на дверь.

– Брось все и займись этим делом…

В его голосе появились конспираторские нотки. Она не удержалась и улыбнулась под маской.

– Я полагала, что уже и так достаточно материала, нагоняющего тревогу, а у меня нет готовой статьи.

Он скривился: