Лютая охота

– Да брось ты, Копельман. У тебя пока нет готовой статьи, и с этим я согласен. Но у тебя хороший нюх, и ты уже была на верном пути: если эти исчезновения связаны между собой и с двумя найденными трупами, то это будет грандиозная сенсация.

– Счастлива от тебя это услышать.

– Если тебе что-нибудь понадобится, звони. Удачи тебе!

Она кивнула и направилась к двери.

– К вашим услугам, патрон!

42

Было 10:55. То же безразличное к людским делам солнце сияло над площадью Сент-Этьен, над плитами мостовой перед Кафедральным собором и над фасадом архиепископского дворца.

Старинный архиепископский дворец служил помещением для префектуры, и именно в этих стенах Мишель Сен-Амон заставила авторов Республиканской программы помощи при чрезвычайных обстоятельствах услышать свой голос.

– В соответствии с тем, что мне положено по статусу как представителю государства в департаменте и регионе, отвечающему за согласование и функционирование аппарата внутренней безопасности, я бы хотела, чтобы начиная с сегодняшнего дня вся информация, касающаяся этого дела, я подчеркиваю: вся, поступала ко мне.

Префект регионов Верхняя Гаронна и Окситания обвела взглядом длинный стол. Присутствовали абсолютно все, кто в департаменте занимался этим делом: и глава кабинета мэрии, и главы службы жандармерии и департаментской безопасности, Шабрийяк, а также начальник кабинета префекта, выпускник Национальной школы администрации, который работал в Министерстве внутренних дел и был там главой отдела безопасности.

– Мы должны найти виновного или виновных как можно скорее, иначе город рискует взорваться. За этой ситуацией пристально наблюдает министр. И я хочу, чтобы мне ежедневно докладывали, как продвигается следствие.

Все взгляды обратились к окружному комиссару и руководителю следственной группы.

– Может быть, майор Сервас может нам сообщить, есть ли какой-нибудь след? Есть ли версии?

– Suo tempore[53], – ответил Мартен.

Полицейский, говорящий на латыни? Все нахмурили брови. Префект с трудом скрыла улыбку. Ей понравилось, что он сразу не покорился, хотя в таком окружении она ни за что бы в этом не созналась.

– Майор Сервас хотел сказать, что считает преждевременным об этом говорить, – вмешался окружной комиссар, прочистив горло. – Разумеется, у нас есть версии, и одну из них мы считаем наиболее перспективной.

Сервас почувствовал, что у всех, кто сидел за столом, вдруг прорезалось страстное желание узнать больше. Он надеялся, что Шабрийяк на этом остановится: он и так уже сказал слишком много.

– Майор немой или он понимает только на латыни? – поинтересовалась префект.

Послышалось несколько смешков.

Мартен повернулся к представительнице государственной власти. Она смотрела на него так, словно он был единственным в этом зале, кто ее вообще интересовал.

– Мы работаем без отдыха, – сказал он. – Моя группа прекрасно сознает задачу, и для нас нет ничего важнее, чем найти виновных и выдать их властям. Я полагаю, что не ошибусь, мадам префект, если скажу, что вы предпочли бы, чтобы мы посвятили все отведенное нам время поиску истины, а не составлению подробных рапортов.

Краем глаза он увидел, как побледнел сидевший рядом Шабрийяк. На несколько секунд наступила тишина, но всем показалось, что она длится вечность. Все знали, что темперамент у префекта вулканический. Каждый из присутствующих, по крайней мере однажды, испытал на себе громоподобные вспышки ее гнева.

А поэтому, уловив в голосе Мишель Сен-Амон шутливые нотки, все испытали явное облегчение.

– Майор, вы меня убедили. Давайте заключим соглашение: вы мне предоставляете отчет через сорок восемь часов, а потом, если расследование затянется, два раза в неделю. Лично, после рабочего дня, здесь, в этом кабинете. С глазу на глаз.

Произнося эту тираду, она не сводила с Мартена глаз. Он наклонил голову:

– Можете на меня рассчитывать.

– И можете быть уверены, что я лично прослежу, чтобы ничто не тормозило ваше расследование, – прибавила она. – Я признаю, что в течение нескольких лет государство отдавало распоряжения по возможности сократить контакты с этими кварталами, пока они не стали опасны. Пока не случилось несчастье. Или бунт, как в две тысячи пятом. Это было ошибкой. В том, что касается меня, я не допущу, чтобы такие вещи повторялись. Закон должен быть превыше всего. Везде. Всегда. При любых обстоятельствах, каковы бы ни были последствия.

«Красиво говорит, – подумал он. – Посмотрим, будет ли толк». Он уже столько раз слышал подобные речи.

* * *

– Надо проверить все записи с камер наблюдения, какие только найдете, – сказал Сервас своей группе. – С площади у Нового моста, на рю де Мец, на площади Эскироль, набережной Дорад, рю Пейрольер, на бульваре Лазар-Карно, в проездах Форен-Франсуа-Вердье, на рю Лангедок, на Гран-Рон и так далее. И проверить все направления, по которым могла ехать машина с Кевином Дебрандтом к Новому мосту между двумя часами ночи и шестью тридцатью утра: в два тридцать там проезжал патруль, и на мосту никого не было. Если будет нужно, расширьте поле поиска.

Он поднял глаза от своих заметок: