Лютая охота

– Давайте говорить ясно. Только сила способна заставить насилие отступить. Речь идет о войне. О войне против нашей нации, против нашей цивилизации. Между князьками и исламистами существует негласный альянс. Это известно всем. И нельзя больше закрывать на это глаза. Проблему разрешит не идеология, а прагматизм и воля. Пришла пора действовать. Это вопрос выживания и одновременно вопрос справедливости.

[…]

– Но разве вас не удерживает долг осмотрительности и осторожности?

– Настает момент, когда молчание становится равно предательству. В условиях примиренческого правосудия, беспомощной политической власти и местных избранников, которые, по мнению многих, компрометируют себя, якшаясь с врагами демократии ради успешных выборов, нам нужны мужественные люди. Иначе нам не победить. Надо действовать смело, определить ясную стратегию и восстановить правосудие.

[…]

– Генерал, вы много говорите о правосудии…

– Потому что все начинается с него. Если правосудие на самом деле не работает, если преступники свободно расхаживают по улицам, если те, кто проповедует ненависть и насилие, не находятся под следствием, если преступления не…

И дальше в том же духе. Она подсчитала. Тринадцать раз. В ходе интервью слово «правосудие» прозвучало тринадцать раз. Что там говорил ее информатор? Ходят слухи, что где-то существует тайная группа, которая собирается временно выправить все недостатки системы правосудия и восстановить справедливость своими силами. Группа состоит из полицейских, судей и военных.

Все, как говорил он.

Неужели она попала в цель? В глубине души она чувствовала, что стоит на верном пути. Это был ясный путь, правда, неизвестно, куда он приведет. Через десять минут она погасила свет в архиве и поднялась наверх. Сердце пустилось в галоп, как бывало всякий раз, когда она что-то ухватывала. Вернувшись в редакцию, она скинула туфли, открыла страницу «Гугла» и набрала в поисковой строке «Тибо Доннадье де Риб», слишком громко стуча по клавишам.

Не задерживаясь на Википедии, она просмотрела все следующие результаты поиска, пробежала глазами три интервью, данные за последние десять лет, включая то, что нашла в архиве. И в каждом фигурировало слово «правосудие».

Эстер была озадачена и растеряна. Что со всем этим делать? Дело было не в том, чтобы написать статью, тут все обстояло гораздо серьезнее…

В этот миг она и приняла решение: необходимо передать эту информацию полиции. Она, конечно, обменяет ее на какую-нибудь сенсацию, но, как бы там ни было, они должны заинтересоваться. Пока не появились очередные трупы. Схватив телефон, она застыла в нерешительности. Если Рафаэль разболтает эту новость Сервасу, он себя демаскирует как источник информации, а это будет означать для него конец карьеры.

Разве что прикинется, будто сам добыл эту информацию…

Эстер послала ему сообщение и попросила срочно ей позвонить. Он копался добрых пять минут.

– Что случилось? – спросил он. – У меня нет ничего нового.

– Зато у меня есть.

– Интересное?

– Это не телефонный разговор…

– Я очень занят, Копельман. Можешь сразу сказать чуть больше?

– Я, кажется, знаю, кто за всем этим стоит.

В трубке долго молчали.

– Серьезно?.. Но ты не хочешь говорить по телефону, так?

– Так.

– Это легавый?..

– Всем заправляет не легавый… Скорее военный, – прибавила она.

Снова молчание.

– Высокий чин?

– Прекрати задавать вопросы. Подробнее расскажу вечером. Мне надо еще кое в чем разобраться. Было бы хорошо, если бы ты любым способом нацелил расследование твоей группы на эту персону. Я хочу вам помочь: все, что происходит, действительно очень серьезно. Если ты против, я могу сама поговорить об этом с Сервасом…

– Нет, не надо… Хорошо, я этим займусь. Где и когда?

– Возле «Сами Кебаб», нынче вечером, в восемь часов.