Лютер. Книга 1. Начало

Тут в дверь заходит Роуз Теллер.

— Шеф? — отвлекается Лютер.

— Лучше за это время не стало, — успокаивает его она.

Хеллер ведет его в свой кабинет, где на экране монитора крутятся новости.

На одном из новостных каналов — Мэгги Рейли; у нее берет интервью юная стройная англо-индианка в костюме от «Армани» и на высоченных каблуках. Вид у Мэгги сурово-сосредоточенный — эдакая мрачная торжественность. Совсем не похоже, что позади у нее бессонная ночь в ожидании звонке? безумца, норовящего ее еще разочек прославить.

— Каковы бы ни были относящиеся к этому делу факты, — рассуждает она, — человек, именующий себя Питом Блэком, — предполагаемый убийца Тома Ламберта, Сары Ламберт, а теперь еще и беззащитной крошки Эммы Ламберт.

В произошедшей этой ночью трагедии Мэгги явно обвиняет полицию. Англо-индианка подается вперед. В одной руке у нее тонкая стопка бумажных листков.

— Но ведь никто не может обвинять полицейских в том, что они не выполняют свою работу?

— Этого никто и не делает, — парирует Мэгги. — Они выполняли непростую работу, причем в неблагоприятных обстоятельствах. Просто, быть может, в данном конкретном случае слепое следование инструкциям было не самой лучшей стратегией.

— По-вашему, полиция должна была пойти навстречу требованиям Пита Блэка и снять наблюдение за больницами?

— Разумеется, это зависит от оперативных приоритетов полиции: ловить убийцу или спасать ребенка. Я говорю лишь, что это вариант, который им, возможно, не стоило сбрасывать со счетов.

— Но насколько мне известно, полиция отказывается комментировать подробности операции. Она попросту не разглашает, были ли ее сотрудники расставлены по больницам и церквям.

Мэгги Рейли отвечает со своим фирменным хрипловатым смехом.

— Я пробыла журналисткой слишком долго, чтобы принимать заверения полицейских на веру, — неважно, как искусно их преподносят. Сюда же относится и фраза «без комментариев».

— Итак, это была Мэгги Рейли, — комментирует журналистка. — А сейчас мы уходим на рекламную паузу. Благодарю вас.

Лютер медленными круговыми движениями потирает макушку.

— Чепуха какая, — говорит он. — Девочка была уже мертва. Еще со вчерашнего дня. И его это явно угнетает. Смерть ребенка не входила в его планы, какими бы они ни были. Принять вину на себя он не может, поэтому ее надо возложить на кого-то другого. В данном случае на нас.

— Я это знаю. Ты это знаешь. А вот захотят ли поверить они, — Роуз жестом указывает за окно, на внешний мир, — это другой вопрос.

Лютер задумчиво потягивает себя за мочку уха.

— Кажется, я не могу так дальше, — произносит он.

— Не можешь что?

— Ну, это…

Теллер смотрит на него своим знаменитым взглядом Герцогини.

— Дела обстоят не лучшим образом, — вздыхает он. — У меня дома. Между мной и Зои.

— A-а. Понятно. Мамзель из себя кого-то разыгрывает?

— Да нет, не в этом дело.

— Дело всегда в этом. Думаешь, ты первый коп, который женился на избалованной корове? Не первый и не последний.

— Шеф, вы несправедливы. Просто она…

Роуз разводит руками:

— Что — просто?

Лютер усталым движением отирает лицо. Думает о том, что не мешало бы побриться, сменить рубашку…

— Тут я не прав, — указывает он большим пальцем себе на грудь. — Дело во мне.

— Так чего же ты от меня хочешь?

— Да вот… В общем, мне бы в отпуск. Можно без содержания. В связи со стрессом или… В общем, как назовете, так пусть и будет.

— И чья это идея? Твоя или твоей принцессы на горошине?

— Нас обоих.

Теллер снимает очки и крупно, по-совиному, на него моргает.

— Если мы тебя сейчас снимем с этого дела, это будет выглядеть как признание нашей беспомощности и вины. Все равно что во всеуслышание объявить: у нас что-то пошло не так. — Роуз снова надевает очки, подпихивая их пальцем к переносице. — Да нас после этого просто распнут.

Лютер у нее на глазах буквально складывается как шезлонг — руки крест-накрест, плечи вниз.

— Ну нельзя же так реагировать на всю эту хрень, — робко протестует он. — Нельзя вести это дело, опираясь на мнение СМИ.

— Но и по-иному его тоже вести нельзя, — с нажимом говорит Теллер, — в этом-то и дело. Если эфир возьмет под контроль Пит Блэк, это значит, что он сможет контролировать абсолютно все, весь ход расследования. А мы будем выглядеть как придурки-бобби в фильмах Чарли Чаплина. Поэтому мы и созвали пресс-конференцию, которую ты, кстати, и возглавишь с нашей стороны.

Лютер лишается дара речи.

— Милости просим в мир современной полицейской тактики. — Роуз указывает на экран монитора, где непрестанно прокручивается закольцованный ролик с плачущим на кладбище Лютером.

— Нравится тебе это или нет, — продолжает она, — но этот кусочек «цифры» показывает тебя как заботливое, неравнодушное лицо столичной полиции, лицо в буквальном смысле. Своих собственных копов лондонцы не жалуют, зато всем нравится образ рослого, сильного мужчины, который способен плакать над ребенком. Так что ты в нашем следствии — фигура теперь публичная. С чем тебя и поздравляю.

— Я не собираюсь отнимать у этого психопата приз зрительских симпатий в номинации «забота о малютках».