Лютер. Книга 1. Начало

В эти годы Джулиан женился на Натали. Мисс Британией она не была и транспортный поток своим видом не останавливала. А впрочем, определенного успеха она все-таки добилась — разведясь с мужем. По подсчетам Джулиана каждый оргазм с ней обходился ему приблизительно в две с половиной тысячи фунтов. Первые полсотни оргазмов, быть может, того и стоили — но даже в своей совокупности они вряд ли заполнили хотя бы баночку из-под пепси.

Затем умерла мать Джулиана, Синди. Мировая экономика дала крен, и империя недвижимости начала неумолимо проседать под ногами.

Есть какая-то библейская метафора — что-то там о песке, но Джулиан был слишком занят, пытаясь удержаться на своем тонущем плоту, и подсмотреть это изречение в книгах ему было недосуг.

От неудачи с ночными клубами и студией звукозаписи еще можно было как-то оправиться — просто этому пришел свой час, только и всего. Коллапс же империи недвижимости вызывал у Джулиана головокружительное ощущение роковой беды.

— Капитал, — наставлял его в свое время Джордж, — это то, что не растрачивается.

Так вот, капитал Джулиана растрачивался буквально на глазах. И сейчас у него в прихожей, обтекая дождевыми струями, стояли Ли Кидман и Бэрри Тонга — в его прихожей, которой он вскоре может лишиться, если не загонит ту драную террасу в Шордитче тому гребаному залетному русскому из Москвы, непонятно какими судьбами очутившемуся на берегах этой сраной Темзы.

Они пришли сюда в первую очередь за своими деньгами, но Джулиану сейчас не до этого. Взгляд его привычно дрейфует к паховой области Ли Кидмана. Он пытается представить себе свернувшееся в штанах Ли животное, этого толстого ленивого зверя.

Нет, сам Джулиан по своей природе не гомосек, и порно-перформансы Кидмана он наблюдал в преизрядном количестве — неслабое развлечение британского, так сказать, пошиба. В них, этих перформансах, шлюхи среднего возраста прикидывались домохозяйками. Вид у этих женщин был такой, будто они только что наспех побрили свои лобки одноразовыми станочками (причем всухую, без пены) за обещанные после оргии позади фургончика двадцать пять фунтов, а затем — ха-ха! — оказались цинично кинуты у обочины шоссе.

Посыл этих фильмов Джулиан воспринимает вполне адекватно, с его точки зрения: утешительные иллюзии доступности, все бабы — непременно суки, и так далее и тому подобное. Всю эту продукцию он не находит ни эротичной, ни возбуждающей: максимум, что с ним происходит при этом, — непроизвольное шевеление в промежности под особенно сладострастный стон и колыхание бледных титек. Но вот член Ли Кидмана…

Ли Кидман одноразовыми станками не пользуется. В паху у него все выбрито так гладко, что хоть катайся на коньках, а стать — как у боевого скакуна. Жезл любви у него не тоньше запястья Джулиана. Но ничуть не в меньшей степени Джулиана очаровывает его, этого жезла, вальяжность — прямо-таки сытый удав, из-за своих чудовищных размеров неспособный хотя бы приподнять голову. А потому он всегда как бы слегка подвисает, и бабы запихивают его в свои убогие чресла, точно батон вареной колбасы.

Член Ли Кидмана начал каким-то образом просачиваться и в сны Джулиана. И не потому, что Джулиан не прочь что-нибудь с ним поделать или, паче чаяния, вставить его в себя (сама мысль об этом заставляет Джулиана содрогнуться от чисто биологического ужаса — представить себе только, как эта штуковина ненароком влезает ему в рот!).

А сколько времени ему требуется, чтобы кончить? Хотя объективности ради стоит отметить, что и с мужиком у него вряд ли получилось бы быстрее. Но все-таки…

Кидман ловит взгляд Джулиана, направленный на его пах, и отвечает скабрезной полуулыбкой.

— Ну что, — деловито спохватывается Джулиан, — старикан все еще в доме?

— Да, — кивает Кидман. — Но тот коп там больше не ошивается. На это и был расчет.

— То есть вы все сделали правильно, и он усек?

— Усек.

— И возвратов больше не будет?

— Не-а.

— Потому что, Ли, сидеть в тюрьме мне ну никак не хочется.

Тюрьмы Джулиан боится панически. Его лечащий врач называет это клаустрофобией — боязнью оказаться взаперти в замкнутом пространстве. Но, откровенно говоря, дело не совсем в этом — Джулиан боится оказаться в одном замкнутом пространстве с людьми, у которых член как у Ли Кидмана.

— Нет, серьезно, — кипятится Джулиан. — Старикан один в этом дерьмовом домище… Неужели все так сложно?

У Кидмана с Тонгой хватает учтивости напустить на себя смущенный вид.

Джулиан их подначивает:

— Вот возьму и не дам вам ни одного вшивого пенни, пока не вышвырнете этого старого идиота прочь из моего долбаного дома. Боже ты мой, просто ушам своим не верю! Приходить сюда с наполовину сделанной работой! Вы уважение к себе хоть какое-то имейте!