Лютер. Книга 1. Начало

Патрик подхватывает Мию на руки — прохладная кожа, теплая кровь. Девчонка — вся из углов и узлов — на самом деле тяжелее, чем выглядит.

Патрик бежит. Автомобиль уже недалеко.

Генри на бегу сворачивает за угол и видит их. Вон он, Патрик, торопится с девчонкой на руках. Одна ступня у нее черная, видимо от крови. Генри захлебывается клокочущим смехом, который и на смех-то совсем не похож. Наддает еще ходу.

Патрик добирается до «тойоты короллы» и опускает Мию на землю.

— Сейчас-сейчас, секунду Присмотри пока за дорогой.

Она прислоняется к машине, оглядывая плоскую ленту шоссе. Патрик лихорадочно шарит в карманах в поисках ключей. Руки трясутся.

Слышно, как Мия издает горловой хныкающий звук.

— Что? — Неверными пальцами он пытается вставить ключ в замок.

— Он идет сюда.

Патрик вскидывает голову и видит Генри, который несется к ним во весь дух. Совершенно обезумевший, забрызганный кровью. А в руке — коверный нож.

Патрик понимает: завести мотор уже не получится.

— Мия, — отрывисто командует он, — убегай, сейчас же. Вопи, визжи. Во весь голос ори, чтоб услышали.

Мия видит в его глазах нечто такое, что заставляет ее вмиг сорваться с места. Она кричит на бегу. Выкрикивает одно и то же слово: «По-мо-ги-те!»

Патрик, сжимая ключи ждет, когда Генри на него бросится. Страха совсем нет. Он думает о своем велосипеде, о ВМХ с укрепленной рамой для грунтовок.

А Генри все бежит и бежит, не замедляя хода.

Патрик напрягается всем телом. Генри наклоняется, бьет Патрика под дых, заставляя его опрокинуться на капот. С силой распяливает его и, схватив за горло, полосует, полосует ножом для ковров.

Когда Патрик безжизненно соскальзывает с капота, Генри с ножом в руке пускается в погоню за визжащей беглянкой. Она маленькая, далеко не могла уйти.

А Генри на ногу скор, очень скор…

Глава 21

Лютер мчит на Хайбери-Филдз и паркуется на площади. Сжимая руками руль, он сидит и не сводит глаз с красного «ягуара» Крауча. Проходит достаточно много времени — Лютер толком и не замечает сколько. Его сознание парализовано ненавистью.

Наконец он вынимает из-под пассажирского сиденья рукоять от кирки и выходит из своего «вольво». Легкая пробежка через скверик, и боковое стекло «ягуара» со стороны водителя разбивается вдребезги. Машина панически взвывает.

Из кармана Лютер достает новенькой баллончик с жидкостью для зажигалок и методично распыляет его через разбитое окно на приборную доску и кожаную обивку.

В салоне машины полным-полно легко воспламеняющихся вещей: коврики, набивка кресел, мягкий пластик. Огонь внутри машины разгорается очень быстро.

Лютер смотрит, как «ягуар» ярко вспыхивает сначала изнутри, а потом и снаружи. Взрыва опасаться не приходится: бензобаки у этих машин сделаны из прочного металла. Во всяком случае, маловероятно, чтобы грохнуло с существенной взрывной волной. А если и да, то что ж поделать. Остается лишь порадоваться.

Он стоит с подветренной стороны, но жгучий дым все равно ест глаза. Лютер ждет с отрешенностью статуи. Пламя опаляет ему брови.

Наконец слышатся далекие сирены. И вот из своего дома появляется Крауч — в шлепанцах на босу ногу, взъерошенный, наспех одетый.

Он приближается к Лютеру Лицо у него перекошенное, шалое. Руки заметно трясутся. Лютер ждет.

— Да кто ты такой, мать твою, а?! — орет Крауч на ходу.

Голос у него дрожит, как и руки.

Вместо ответа, Лютер хватает Крауча за запястье и резко выкручивает руку за спину. В таком виде, на полусогнутых ногах, он подводит Крауча к горящему авто.

— Если сейчас ты со сломанной шеей полетишь сюда, в машину, — бесстрастно говорит он, — то к приезду «скорой» от тебя останется только лужица расплавленного жира. Ты меня понял?

Крауч бурно рыдает. Твидовое пальто на нем вот-вот займется огнем; слезы на глазах мгновенно обсыхают от жара.

— Не трожь старика, — внушает ему Лютер. — Держись от него подальше.

С этими словами он бросает Крауча на тротуар и широкими шагами уходит обратно через парк.

Звуки сирены приближаются. Он знает, по ком они воют, но никаких чувств при этом не испытывает. Возвращается в «вольво», сидит и ждет.

На его глазах молодцы-пожарники тушат весело полыхающий автомобиль. Суетится там и Крауч. Неподалеку ошивается еще какая-то особа (на вид путана).

Полиция берет показания. Фиксирует их какой-то помятый, пожилой уже детектив в потрепанном пальто. С этого расстояния уверенно сказать нельзя, но Лютеру кажется, что это Мартин Шенк из Бюро жалоб.

Вероятно, Крауч описывает сейчас своего обидчика, офицера полиции. Что ж, пусть. Лютер сидит, постукивая пальцами по рулю и борясь с желанием подойти туда, предъявить свой жетон, попросить, чтобы копы и пожарные отошли в сторонку, а затем схватить Крауча за шею и хорошенько намять ему бока.

Он все еще тешит себя этой мыслью, когда его мобильный оживает. Звонит Теллер. На часах начало третьего, так что в причине звонка можно не сомневаться.

Лютер берет трубку.

— Извини, что разбудила.

— Ничего, — отвечает он, — я не спал.

Пауза. Роуз молчит, и Лютер сам приходит ей на помощь:

— Где?

— В Чизвике.

— Сколько их?