Лютер: Первый из падших

Первой заговорила моя приемная мать; в ее голосе не было страха, лишь чувство долга перед своим народом.

— Может, сделаем вылазку, чтобы не дать ему добраться до наших домов? — обратилась она к господину, вспомнив, возможно, как чудовище истребляло жителей речных городов, не делая различий между рыцарями или простолюдинами.

Признаюсь, первой моей мыслью была надежда, что наш господин не согласится. Хотя стены и не были помехой для чудовища, я предпочел бы остаться на них, а не пытаться достать тварь с земли.

— Мы будем держаться здесь! — скомандовал Лорд Хранитель Факелов, поднимая свой клинок и рассекая воздух, словно проводя линию, которую зверь не мог пересечь. — Ни один враг не проникнет в Сторрок, пока мы дышим!

Мы приготовили оружие и заняли позицию на стенах, опершись локтями о зубцы, чтобы не сбивать прицел. «Рот или глаза? — спросил я себя. — Какое из этих мест наиболее уязвимо?» Над этим я размышлял в мгновения, пока громада чешуи и когтей надвигалась прямо на нас. Несколько последних огоньков все еще горели на чешуйчатом теле. «Рот — более крупная мишень, но глаза пробить легче», — рассуждал я.

— Ждите приказа, — напомнил сенешаль. Я расслабил палец на спусковом крючке и вспомнил, что нужно дышать — так учили меня наставники в Альдуруке. Это была не первая моя битва. Даже не третья и не пятая. Я уже сражался с Великими Зверями и рыцарями лордов-соперников. Но, несмотря на это, мне стоило больших усилий сохранять хватку цепкой, а цель — верной, потому что чем ближе был Зверь, тем больше он казался.

На расстоянии ста шагов я снова положил палец на спусковую скобу и прицелился вновь, выбрав глаза. Да, их пробить проще, но стрелять Зверю в глаза означало утонуть в страхе от ярости в этих безумных шарах. Поступь Рога Разрухи гремела все ближе и ближе. Казалось, его злобный взгляд направлен только на меня, и тут я вспомнил, что это чудовище преследовало семерых рыцарей Ардфорда на протяжении многих километров и выследило их до самой крепости. Но по какой причине?

Этот пристальный взгляд впивался в меня так сильно, что мне показалось, я все понял: существо пыталось узнать мое лицо. За безумными глазами скрывался разум, превосходящий ум гончей или какого-нибудь хищника, возможно, даже равный человеческому.

На семидесяти пяти шагах я медленно выдохнул, готовый к приказу стрелять.

Великий Зверь неуклюже остановился, его когти прорыли борозды в невысокой траве, уже успевшей захватить часть выжженной земли. Он запрокинул голову, издал тревожный крик и снова встал на задние лапы. С глухим стуком он опустился на четвереньки и стоял там, переводя взгляд с одной части стены на другую. Этот взгляд безошибочно перемещался от башни к башне, а затем к воротам. Затем Зверь посмотрел на стену и дальше, на дома и мастерские на склоне холма в кольце укреплений, а после — прямо на башню на вершине холма.

— Что оно делает? — помню, спросила какой-то рыцарь рядом со мной. Ее звали Херрикс, и она была одного со мной возраста. Я слышал страх в ее голосе. Я разделял его. Не яростную песнь сердца в ожидании неминуемой битвы, охватившие меня ранее, но более тревожное чувство. Ужас перед большим ужасом, предчувствие наихудших событий, которым предстояло произойти.

— Ардфордские рыцари, — прошептал я, вспомнив, куда их отвели.

И все же время полного разорения крепости еще не пришло: Рог Разрухи внезапно, к нашему изумлению, повернулся к стенам спиной и пошел обратно к линии леса. Теперь мы видели его на границе освещенной нашими зажигательными снарядами земли; он изредка мелькал среди огней на пустоши и крался во тьме тише полумрачной пантеры.

Первая вахта миновала, глубокой ночью прозвенели колокола, а он все еще бродил там, видимый лишь наполовину, и все двигался влево и вправо вдоль линии деревьев.

— Мы не можем ждать всю ночь, утром надо отправиться со свежими силами, — предупредила Лорда моя приемная мать; он согласился.

— Рота, отменить боевую готовность, — приказал он сержантам. — Без лишнего шума, и выставьте постоянный караул.

По двое и по трое мы покинули стену, смененные аркебузирами, оруженосцами с лаз-копьями и крепостными. Мы вернулись в гарнизон рядом с арсеналом, но решили не снимать снаряжение. Так мы и сидели в доспехах на скамьях, но как только мой подбородок коснулся металлического горжета в первых предвестниках сна, над Сторроком раздался приглушенный рев Великого Зверя.

Выбегая из зала, мы ожидали услышать грохот пушек и увидеть вспышки залпового огня, но верх стены оставался таким же тусклым. Ночную тишину нарушали лишь последние отголоски крика Зверя.

— Он не собирается атаковать, — сказал нам сенешаль, обеспечивающий связь оружейной с капитаном стены.

Посыпалась ужасная ругань, и тогда неожиданно для себя я понял причину его поведения.

— Он насмехается над нами, — сказал я, пораженный этой мыслью. — Зверь насмехается над нами!