Лютер: Первый из падших

Снова прозвучал угрожающий горн, и лес взорвался ответными криками и стрекотаньем. Нас окружили завывания и стоны, и в этой какофонии трудно было сказать, откуда именно раздался рев Рога Разрухи. Чудовище снова взревело, громче и протяжнее, чем прежде, и деревья вздрогнули от его мощи. С северо-запада донесся яростный треск ломающихся стволов, и из разрушенного леса появилось огромное животное, подобного которому еще не видели в Дордредской Пустоши.

Оно шло на четырех лапах, подобно медведю, а когда Зверь встал прямо, мы оценили, насколько он широк в бедрах и плечах. Его когти сверкали, как железо, в свете фонаря. Поначалу казалось, что тени обманывают наше зрение и делают его больше, чем он есть. Но когда Зверь приблизился к стенам, стало ясно, что он и на самом деле невероятно огромен: навскидку, он был раз в пять-шесть выше и шире любого человека. Хвост, о котором говорили ардфордские рыцари, заканчивался наростом, похожим на рифленую булаву размером с бочку. Его венчал гигантский шип. Чешуя твари походила на стену покрывающих друг друга щитов. Настенные пушки уже дали знать о нашем гневе.

Оставляя след из белого огня, снаряды пересекали освещенное небо и разрывались вокруг Великого Зверя, будто раскрывающиеся цветы. Вид врага, поглощенного ярким пламенем, заставил мое сердце воодушевиться, и другие жители закричали от радости. Но их торжествующие возгласы оказались недолгими: огонь утих, и стало ясно, что Рог Разрухи невредим. В гаснущем мерцании взрывов мы отчетливо разглядели его морду, губы, отогнутые назад похожими на мечи острыми клыками, дюжину глаз, беспорядочно раскиданных вокруг трех распахнутых во вдохе ноздрей-щелей. Пятна пламени гасли в его мехе. На Звере не было никаких признаков ран или даже малейшего урона.

Тряхнув массивной головой, Великий Зверь двинулся вперед, упал на четыре лапы и неуклюже пошел по выжженной пустоши. Начальник арсенала отдал приказ перезарядить орудия и выстрелить снова, но наш господин отменил его и приказал артиллеристам беречь снаряды — если огонь не ранил чудовище при первом же залпе, то не сделает этого и со второй или третьей попытки. Они должны открыть огонь в упор. Если бы у нас тогда были какие-нибудь бронебойные боеприпасы, история могла бы закончиться по-другому, но все угрозы Калибана — лес, звери и вражеские рыцари — сошлись так, что воздушные зажигательные снаряды были гораздо смертоноснее для большинства наших врагов. Вот только в этот раз шкура Зверя оказалась крепче, чем броня боевого танка, а огромное тело не боялось жара пламени.

Оруженосцы уже были разбужены нашими приготовлениями и успели вооружить домочадцев прежде, чем Рог Разрухи добрался до стен. Мы, облаченные в силовую броню, стояли рядом с нашим господином и боялись подумать о том, смогут ли сделать клинок и болт то, чего не смогли пушки. Сотня избранных для завтрашнего похода пришла на стены как раз в тот момент, когда Зверь подошел достаточно близко, и башни вновь взревели огнем. Снаряды попали точно в цель, и вой, пронесшийся над крепостным валом вслед за их грохочущими взрывами, был полон и гнева, и боли.

Оружие, подобное появившимся позже болтерам Легиона, у нас уже было, хотя и меньшего калибра. Некоторые ремесленники сохранили тайну изготовления масс-реактивных снарядов, ныне излюбленных в Империуме, но принцип работы наших боеприпасов был основан на технологии синхронизированного пускового заряда с ударной детонацией, что вызывала второй взрыв уже внутри цели. Конечно, лишь в случае, если головка болта успеет войти в цель раньше, чем снаряд разорвется. Мы понимали, что если прекратим обстрел, чешуйчатые бока Зверя станут практически неуязвимы для болтов. Радиус действия нашего оружия был ограничен его точностью и нашей способностью найти уязвимые точки на морде и под бедром и плечом, там, где конечности твари соединялись с туловищем.

Настенные орудия поприветствовали Рог Разрухи в последний раз, пока тот приблизился еще на двести шагов. Несколько снарядов глубоко вошло в его тело, но раны не остановили монстра. Он побежал, и земля загрохотала от его шагов. Великий Зверь мчался к западным башням и стене.

В том возрасте я не был ни легионером, ни даже солдатом Ордена, хотя в Сторроке носил звание рыцаря. Пусть я родился в Альдуруке, ни мужчина, ни женщина не могли присоединиться к Ордену иначе, как по заслугам. Сыновей и дочерей Ордена отправляли в приемные семьи в других поселениях, и они становились оруженосцами господ до наступления совершеннолетия. Итак, я стоял на стенах замка, в котором не родился, окруженный семьей, в которой не был рожден, присягнув лорду, избранному Великим Магистром Ордена моим сеньором. Могу сказать, что бояться было чего. Рог Разрухи не поддавался никакому описанию. Когда он встал на задние лапы, то достал передними конечностями до верха стены. В тот миг я понял, почему менее внушительные оборонительные сооружения Фишвика и других городов не смогли остановить этого Зверя.