Лютица (СИ)

Крестоносцы, что были сзади воодушевлённые пробитой брешью ускорили темп, не теряя шанс и уже второй рыцарь стал спиной к спине к Пепито и они начала двигаться в два направления по тропе стены рубя неистово защитников, которые были не так сильны на мечах как на защите от лестниц. Пепито убил порядка пяти византийцев и окрылённый победами, освободил ещё одну из лестниц от защитников. Ещё ряд рыцарей начал заполнять стену, и это был крах защитников. Толпа рыцарей, ведомые успехом, уничтожали бедных византийцев с огромной скоростью. То о чём говорил Балдуин, работало как никогда. Крестоносцы были сильнее в рукопашном бою, и это сильно отражалось в схватках на мечах. Как только крестоносцы оказались на стене защита посыпалась, и все лестницы стали умножать количество крестоносцев кратно. Многие продолжали сопротивляться, но другие просто от страха убегали на другие сектора стены, что были не заняты, и не соединены между собой. Стены города были поделены таким образом, чтобы захват одного сектора не давал полной власти над всеми стенами. В плане Бонифация и Балдуина был захват двадцати башен, что покрывали половину города со стороны северо-запада. Этого по их расчёту было достаточно, чтобы вести наступление на город, когда они окажутся внутри. Тем самым помогая своим войскам с воздуха, а Византийцы наоборот будут лишены такой помощи. После захвата пяти башен кровопролитный день закончился, и патрули рыцарей встали на защиту стены. Поздно ночью Балдуин и Бонифаций праздновали первую победу.

— я говорил, а вы не верили! — смеялся Балдуин в лицо Дандоло.

— это хорошее стечение обстоятельств граф. Но, это лишь первый этап штурма. Скольких воинов вы потеряли?

— полководцы говорят, что где-то, около трёхста человек.

— и это вам повезло быстро взять приступ! А если атака захлебнётся? Скольких вы тогда потеряете?

— Дандоло, ваш пессимизм губителен, хорошо, что вы не полководец, иначе солдаты отказались бы воевать за вас в первый же день! — снова засмеялся Балдуин, которого ничего кроме победы не интересовало.

— я просто хочу сказать, что пока вы здесь сидите, воины гибнут. И если, второй штурм будет не удачен, мораль может сильно упасть.

— я так не думаю. — махнул рукой Балдуин и выпил вина закусывая куском мяса.

— зато я так считаю. И согласен с Энрико. — ответил Бонифаций.

— да вы что? И что же вы предлагает уважаемый граф?

— я поведу людей на второй штурм. — сказал Бонифаций.

— это исключено Бонифаций. — сказал, как отрезал Балдуин, резко меняя настрой. — Вы граф и глава похода. Если вас подстрелит или же убьёт, какой-то засранец-простолюдин из византийского войска? Что мы тогда будем делать?

— кто как ни я, воодушевит солдат на штурм и взятие второго приступа?

Балдуину не нравилась эта идея, а Дандоло понимал, что это хоть и рискованная идея, но может сыграть большую роль во взятии города. Это опустит мораль Византии и поднимет мораль крестоносцев.

— я согласен с вами Бонифаций. Это смелый поступок, который оценят крестоносцы. — ответил старик.

— вы вынуждаете меня, тоже вклинится в битву, пожилой товарищ! — недовольно сказал Балдуин.

— поберегите силы для штурма внутреннего города. Там будет самая важная часть атаки.

— неужели? Все прекрасно знают, что самое опасное это взятие стен! Вы что собрались всю славу себе забрать? — неистово ответил Балдуин.

— я просто делаю то, что должен. Я не могу сидеть сложа руки, пока мои воины из Монферрата будут гибнуть на втором штурме.

— а вы что действительно так благородны? Не подумал бы маркграф! — улыбнулся Балдуин.

— вот завтра и увидите. — ответил Бонифаций и вышел из шатра, чтобы выспаться перед опаснейшей затеей в его жизни.