Лютица (СИ)

— кто же, как не я, помогу вам достигнуть результата. Бонифаций не пойдёт на это, но вы пойдёте, у вас нет другого выхода, и вы всё сделаете, чтобы Константинополь стал вашим.

— это верно Энрико, я готов на всё. Не утомляйте меня, говорите.

— неудача это всего лишь возможность начать снова, но уже более мудро. Вы всё делали правильно, но нужно увеличить обороты.

— в каком смысле?

— в прямом. Когда вы зайдёте на второй штурм, то вы будете уничтожать не только воинов-защитников, а не отходя от стен запустите волну пожара, который сожжет часть города, а мирных людей будете убивать так, будто это воины.

— и вы думаете, это подействует на их защиту, которая пойдёт защищать народ под наши стены?

— успех — это способность идти от поражения к поражению, не теряя при этом оптимизма. Вы не пробовали этот вариант, что вам мешает его испытать? Нельзя стоять на месте. Нужно постоянно маневрировать в тактике, и я вам даю совет, как совершить следующий манёвр.

— вы крайне жестоки даже для моего понимания сеньор Энрико. В каком году Бог покинул ваше сердце? — презрительно спросил Балдуин.

— не вам ли граф мне рассказывать о жестокости? Мне сообщили о вашем таланте мясника. Ей богу, если бы вы не были графом, то работали бы на бойне. И крайне наслаждались убиением скота.

— вы считаете, что резня всех подряд даст результат?

— не уверен. Но, почему бы не проверить? В Константинополе рушится верхушка власти, многие недовольны тем, что Алексей проиграл стены и на грани сдачи города. Убийство большого количества мирного населения ещё больше усилит кризис, и высшие чины сместят Алексея. У него не будет другого выбора, кроме как бежать из города, и тогда наступит наш час. Без императора люди побегут, и защитники сдадутся или просто убегут из города.

— а что же папа?

— забудьте про папу. Ваши руки в крови настолько что ни один папа их не отмоет. Так зачем их мыть? Давайте доведём дело до конца. Куй железо пока горячо, граф Балдуин Фландрский. — ухмыльнулся Энрико.

На следующее утро, Балдуин замазав рану и выкурив дозу опиума, всё также выступил в бой. Нужно было отдать должное его настырность и боевому характеру. Этот сатана не хотел давать понять врагам, что он сломлен и сильно ранен, а своим воинам, что он их бросает. Бонифаций уставший от вчерашней битвы вообще не желал начинать резню сегодня. Балдуин был непреклонен. Он всем сообщил план, что насилие должно заполнить Константинополь и залить его кровью, иначе потом будет поздно, и их поход станет ничем и закончится никак. Бонифацию пришлось довериться, хотя результат вчерашней битвы совсем его не радовал. Он никого не радовал, потому что многие потеряли друзей и товарищей в этой резне. Балдуин на собрании раздал рекомендации как в этот раз стоит начинать штурм, чтобы сломить дух византийцев. Многие рыцари возмутились, но большинство было согласно резать всех подряд, потому что были злы на всех византийцев, как на глупцов, которые не хотят по-хорошему отступить. Решающая толпа в количестве четырёх тысяч воинов вступила в город, а дополнительная волна в пять тысяч ждала, когда первый квартал города будет уничтожен, и они смогут войти, чтобы расширить дугу атаки. История знает множество жестоких битв и сражений, но как сравнить степень жестокости, никому не ведомо. Степень жестокости в этот день был на грани возможного. Крестоносцы быстро, и не раздумывая, стали поджигать жилые здания и лавки торговцев, склады с сеном и припасами, церкви и муниципальные здания. Появление защитников они также встретили с той же жестокостью. Началась вторая волна битвы в которой кровь лилась рекой. Люди сотнями умирали каждую секунду. Рыцари так же умирали, но продолжали резать и убивать всё живое.