Льются слова, утекая в песок...(СИ)

Он был довольно симпатичен - не то что то белобрысое бесцветное существо, - высокий, загорелый, темноволосый. И то, что сволочь, будто бы выжжено на лбу дьявольским знаком - хотя Тане казалось, что под тёмными прядями никакие секреты не прячутся, никаких знаков, родовых или уже прижизненных, на нём нет.

- А если откажусь? - прошептала она, стараясь говорить так тихо, чтобы не услышали ни соседи, ни те сволочи снаружи, колотившие что есть силы в дверь.

- Я открою.

- Ты с ними?

- Нет, - мотнул головой он. - Случайно оказался. Но, - он наклонился ещё ближе, и жаркое, обжигающее будто бы дыхание, скользнуло по шее, - какая мне разница?

- Мне кажется, какая-то всё-таки есть, - она передёрнула плечами и вывернулась-таки из его рук. Впрочем, толку было сопротивляться - лучше пить чай с одним незнакомцем, чем оказаться в руках доброго десятка.

Они поднялись на третий этаж слишком расслабленно и неспешно, как для того, что внизу под окнами орала толпа, но свет зажечь Таня не решилась - придут ещё, будут знать, кто вернулся домой и в какой квартире её искать. Гроттер, конечно, не из робкого десятка - но это уже слишком.

- Надо вызвать полицию, - она закипятила чайник в полной темноте, налила ему в кружку горячей воды, потянулась за заварником - будто бы ждала, что там окажется не пусто. Но в доме - ни единого чайного листика, поэтому беседовали они за кружкой подслащённой воды, будто бы так и должно быть.

Он был приятным собеседником со странной фамилией; имя Глеб, впрочем, тоже резало ей слух, но она не решилась критиковать при нём что-либо. Он улыбался ей сквозь темноту, и каждый жест был виден даже при свете окон из дома напротив.

А ещё - он осмелился набрать тот самый номер, за которым тянулись вот уж сколько девушек из этого и окружающих домов, и где-то вдалеке завыли сирены, послышались внизу громкие крики - но полиция так и не пошла по домам собирать свидетелей, вероятно, им и увиденного хватило с головой. И Тане стало вдруг так легко-легко за чашкой этого проклятого чая, и она расслабилась, позволила себе даже задремать - пусть в её квартире и сидел незнакомец.

…Она открыла глаза среди ночи - словно что-то толкнуло её на это совсем внезапно, - а после перед глазами завертелся весь мир, пятнами пошёл. Тут было так ярко и так прекрасно - она даже не думала, что невидимый волшебный свет может так украсить её дом.

Он сидел на подоконнике - у распахнутого окна. Он улыбался ей нежно-нежно, будто бы они были знакомы много-много лет, - и понимал её точно так же. Ей хотелось взять его за руку и плясать по воздуху, словно там, вдалеке, она могла столкнуться с тонкими нитями собственного счастья.

- Мне кажется, - она села на диване, на который, очевидно, он её и перенёс, и оглянулась, словно пытаясь сориентироваться в пространстве, - что я уже видела где-то всё. Что мы знакомы сотни лет, а теперь я вдруг проснулась - и оказалось, что тебя рядом никогда и не было.

Он улыбнулся - весело и радостно, - и покачал головой, словно такого не могло быть. Чёрные глаза, казалось, посветлели, и он соскользнул с подоконника, на котором восседал. Из открытого окна лился лунный свет, и она смотрела туда, на огромную Луну, словно собиралась прыгнуть из окна и полететь вверх - или упасть далеко-далеко в небеса.

- Знаешь ли ты, - он протянул ей руку, и она схватила жаркие мужские пальцы, поднимаясь на ноги, - старую сказку о нестареющем мальчике, который собирает тех, кто не хочет вернуться во взрослый мир? Знаешь ли ты, - таинственная улыбка на его губах казалась такой мягкой и нежной, - историю о мальчишке, который так не хотел взрослеть, что навеки замер в возрасте десяти лет и отрастил крылья? А ведь крылья гаснут, говорили ему, когда тебе исполняется хотя бы пятнадцать; стоит только впервые стать взрослым или впервые влюбиться - и всё, мир рушится, а ты падаешь, падаешь…

Она слушала, будто бы заколдованная. Он сжал её пальцы и потянул к окну, обнял за талию - она была уверена в том, что засыпала в джинсах и в футболке, но сейчас была в лёгком платье и таких прекрасных туфлях, будто Золушка на балу.

И он казался не таким, как прежде. Потянул её за руку, встал на подоконник, и она долго-долго смотрела на Луну, словно пытаясь раствориться в её лучах - несуществующих отражениях других миров.